Стивен Лаберж

практика осознанных сновидений

Шивы». Я увидел древнюю индусскую статую. Пока я :

смотрел на нее, изображение у меня перед глазами смешалось, -:

напоминая «.снег» при плохом приемов телевизоре, и я поду¬мал, не отслоилась ли у меня сетчатка.

Потом я понял, что сплю и что воспринимаю первичную энергию, лежащую в основе Вселенной. Я чувствовал глубокое единство со всем окружающим. Казалось, что я заново открыл вечную мудрость. В этот момент время оста¬новилось, и я вышел за пределы дуги времени. (Т. Д., Кларксвилль, Теннесси)

Конечным результатом был безграничный свет. Он появлялся, только когда я входил в осознанное состояние, но очевидной связи между его появлением и моими действиями не было. Он появлялся, когда я находился в темноте, или в большой комнате, или во время моих религиозных отправлений. Обычно он возникал в виде солнца, опускающегося у меня за головой, пока все мое поле зрения lie заливал ослепительный свет. 1юльше никаких образов нс оставалось. Я ощущал присутствие Бога, и меня внезапно охватывала великая радость. По мере того как я фокусировал свое внимание на свете, утрачивалось ощущение моего сновидческого тела.

Растворение меня и видимых мной образов в Божественном проявлении означало наступление трансцендентального состояния — состояния, которое можно только испытать, но нельзя объяснить. Полнота света, ощущение Бога, постепенная потеря самоосознания, радость (часто называемая блаженством)

244

и неуправляемое религиозное чувство — все эти явления обычно упоминаются в оккультной литературе. У меня они бывали только в связи с осознанными сновидениями.

«Вечные вопросы, будоражащие ум, — зто "откуда и куда?", "когда и как?"», — писал сэр Ричард Бартон в своей «Касыде»2. Со времен, когда человечество начало мыслить, его любозна¬тельные представители задавались бесчисленными вариациями вопроса: «Зачем я здесь?» Ответов, которые, впрочем, редко выражались словами, было столько же, сколько и вопро¬шавших.

Подобным образом любознательная II. Кнлин, спросившая в своем приведенном выше сне: «Могу ли я узнать смысл Все¬ленной?», получила ответ в виде бесконечно сложного живого математического уравнения, постичь которое разумом было совершенно невозможно. Кто-то мог бы принять такой ответ за отрицательный, однако интеллект, возможно, нс тот орган, которым постигают «смысл жизни».

Питер Брент описал эту проблему в своей статье по су-фийским практикам следующим образом:

Любое знание о предмете формируется у нас в том числе и посредством ощущений, возникающих