Ричард Кавендиш

Учебник чёрной магии

змеей Тиамат, которая пыталась свергнуть богов и

занять их место. В ханаанском мифе Ваал убивает морского дракона Лофана

(Itn), или Левиафана:

"Когда ты поразил Левиафана, змея скользкого, (И) положил конец змею

извивающемуся, Тирану семиглавому..."*.

В Откровении Иоанна Левиафан и Дьявол - обуянные гордыней и заслужившие

суровую кару противники Бога, - отождествляются друг с другом. Является

огромный красный дракон о семи головах. Хвост его совлекает с неба третью

часть звезд и низвергает их на землю. "И произошла на небе война: Михаил и

Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против

них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен

был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною,

обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с

ним". Затем с неба раздается торжествующий голос: "...низвержен клеветник

братии наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь". И голос

этот возглашает горе живущим на земле, "потому что к вам сошел диавол в

сильной ярости, зная, что не много ему остается времени" (Откр. 12:3-12).

В этом грандиозном видении объединены почти все основные мотивы

позднейшего христианского представления о Дьяволе: "сатана", обвиняющий

людей перед Богом; война на небесах, в которой Господне воинство

возглавляет архангел Михаил; низвержение Денницы-Люцифера с небес; падшие

ангелы (падшие звезды) - его приспешники; семиглавый дракон Левиафан; и,

наконец, вера в то, что мстительная ярость Дьявола обрушилась на землю. Не

вполне ясно, относилось ли описание Дьявола как "обольстителя" к эпизоду с

Эдемским змеем, однако многие поколения христиан, читавшие этот фрагмент

Книги Откровения, почти наверняка отождествляли "древнего змия" с

искусителем Евы.

Именно христиане возвеличили Дьявола, почти уравняв его в правах с Богом.

Убежденные в безупречной благости Бога, они тем не менее чувствовали

пугающую близость великого сверхъестественного Врага, квинтэссенции всего

мирового зла. Падение Дьявола католики стали объяснять грехом гордыни; эта

версия стала ортодоксальной и остается таковой по сей день.

В Средние века и на заре Нового времени Дьявол почти для каждого

христианина оставался устрашающе реальным и близким. Он фигурировал в

народных сказках, театральных постановках и рождественских пантомимах;

священники то и дело поминали его в своих проповедях; зловещим взглядом он