Кураев А

УРОКИ СЕКТОВЕДЕНИЯ

событием и как девятый вал зальет и сметет все системы философии"552.

Итак, "философское учение", которое, по рекомендации г-жи Шапошниковой, я должен усмотреть в оккультной теософии, собирается "смести все системы философии". Вместо богатства мировой философии и вместо служения Логосу, провозглашенного Евангелием, нам предлагается стать "слепым орудием" космических Master'ов-Махатм. Они же будут обращаться к людям через "подсознание". А чтобы ничто не мешало этому "контакту", разум должен быть слегка стерилизован: он или должен быть устранен, или же должен быть приучен ко всеверию.

Если увещания "бесстрашия" не помогают, то есть другие способы вывести разум из игры. Вот одна из методик, провоцирующих прорыв бессознательного в актуальную психическую жизнь адепта: "Попробуйте писать двумя руками и одновременно разное. Пробуйте многие примеры раздвоения вашего сознания. Мы имели примеры успешного расчленения сознания в прошлых веках. Не следует уподобляться животным, которые могут мыслить одновременно лишь в одном направлении" (Иерархия, 69). Это "раздвоение сознания" рекомендуется и в другом отношении: "Буду очень просить Вас проверять и испытывать сознание приблизившихся к Учению Живой Этики именно на вмещении противоположностей"553.

Следствием такой практики станет то, что в современной психологии религии называется "измененные состояния сознания". Именно в таком, измененно-трансовом состоянии ума составляются тексты, подобные Агни-Йогеppppppp. Именно в него они и погружают "настроившегося читателя".

И все это было бы вполне обычно (для мира религии) - если бы не одно обстоятельство. Если человек свое "измененное состояние сознания" считает нормальным и нормативным - то это уже странно. Одно дело - тексты древних религиозных традиций и принципы их бытования во всецело религиозно-магической культуре. Совсем другое дело, когда такого рода текстовые практики предлагаются в качестве "синтеза науки, философии и религии", причем в ту эпоху, когда в культуре уже достаточно четко обозначились различия (как в методах, так и в целях и в языках) науки, философии и религии. Это не означает, что в современной культуре такие тексты не имеют права на существование. В современной многоязычной культуре и для них есть свое место. Отрицательную оценку можно дать не самим текстам такого рода, а претензиям их авторов и пропагандистов на универсальность их "трансового" опыта. Критике подставляет себя неуместность их веры в то, что эти тексты и есть точка,