Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

души изумруда перешла в меня. Вот меня и

отправили от греха подальше - основывать свой клан.

- Не понял, - признался я на этот раз. - Что-то я о таком не слышал.

- Немудрено, Лунин, немудрено, - торжественно изрек гном. - Ибо

случай действительно очень редкий. Случается такое раз в несколько тысяч

лет. Но все просто - даже вы, люди, поймете. Если судьба меня выделила -

значит, я буду играть какую-то важную роль. И все об этом знают. Смогу

ли я спокойно жить после этого в клане? Вожди будут ждать, что я их

подсижу. Молодежь станет устраивать мне пакости или заискивать... Лучший

способ - отправить меня в свободное плавание. Сделать основателем клана.

Что может быть почетнее для любого гнома? Тем более не старшего в роду?

А что - клан Шмигги - по-моему, звучит!

Глаза гнома так горделиво поблескивали, что мне стало ясно: налицо

мания величия. Но ею страдает по меньшей мере половина всех гномов,

поэтому вслух я ничего не сказал.

- Ешьте мясо, - предложил я, снимая с огня три деревянных шампура.

Валия не заставила себя упрашивать, гном тоже впился в жареную

баранину крепкими зубами и громко зачавкал.

- Спасибо, Лунин, - с набитым ртом проворчал он.

- Повкуснее глины?

- Да, пожалуй, - неохотно согласился гном. - Но я предпочитаю фрукты.

Валия, видя, как жадно ест гном, рассмеялась. А потом спросила:

- Почему ты все время называешь моего друга Лунин? Говорил хотя бы

"господин Лунин". Или Сергей. Его так зовут.

Давясь мясом, гном горестно покачал головой:

- Увы мне! Обычаи не позволяют. Если уж он представился мне как

Лунин, иначе я его назвать не могу. Если бы, скажем, твой друг сказал:

"светло-вельможный величайший брат императора господин Лунин", мне бы и

пришлось так называть его всю жизнь. Но он сказал просто: "Лунин".

Обычаи сильнее меня!

- Да, он говорит правду, - подтвердил я. - Не обращай внимания,

княжна. Ты не знала, как нужно представиться, а я знал и все же допустил

ошибку, а ты все сделала правильно. Вот что значит всегда и везде

соблюдать этикет.

- Да, этикет - грандиозная вещь! - не смог смолчать Шмигги. - Что я

уважаю в людях - так это то, что некоторые из них соблюдают этикет.

Дальнейший наш обед проходил под несмолкаемые, перебиваемые лишь

чавканьем рассуждения гнома о том, что он еще ценит в людях. В

частности, он ценил скромность некоторых представителей нашей расы -

вполне оправданную, если учесть, что мы, вообще-то, ни на что не