Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

что послам Лузгаша отказали, я решил навестить

отца Филарета. Прошло уже несколько дней после наших приключений на

рельсовой дороге, но вестей от священника не было. А ведь мы, надо

заметить, неплохо провели время, спасаясь от абреков, охранявших святые

места. Мне было жаль, что священник больше не заходит. Очевидно, он

испугался моего непредсказуемого поведения. В то, что ему на самом деле

могли причинить вред помощники жрецов Лермонтова, мне не верилось.

Я подбивал Лакерта познакомиться с интересным человеком, но Вард

отговорился нездоровьем и остался дома. После появления послов Лузгаша

он стал тише воды, ниже травы и боялся лишний раз выйти из дому. Спал он

одетым, обнаженный меч лежал у него под кроватью. Пожалуй, опасения

товарища имели под собой определенные основания. Многие во дворце

слышали, что перебежчик беседовал с княжной. И, хотя в лицо Лакерта мало

кто знал, вероятность, что его вычислят, оставалась высокой.

Поэтому я оставил Варда дома, сел на велосипед и поехал к храму

Николая Чудотворца, рядом с которым располагалось посольство Славного

государства. Там, собственно, и жил отец Филарет.

Народу на улицах отиралось гораздо больше обычного. Бородатые

поселяне, пришедшие издалека, судачили со стрижеными мастеровыми и

роскошно одетыми купцами, бороды которых были умащены благовониями.

Работать никто не хотел. Обсуждение политических новостей - занятие

гораздо более важное. И, главное, приятное.

На меня и на мой велосипед, как всегда, показывали пальцем. Только

теперь в этом жесте не было восхищения. Скорее любопытство и даже

некоторая доля осуждения.

Золоченые купола храма святителя Николая слепили глаза. Вокруг было

чисто, нарядно. Подворье - за высокой каменной оградой. Людей на

прилегающей улице мало. У высоких чугунных ворот - два огромных инока в

рясах, с короткими деревянными колотушками за поясом.

Конечно, ко мне иноки сразу проявили явное почтение. Еще бы -

подъехать к обители на велосипеде. Это все равно как если б я явился на

самом породистом скакуне или в карете, запряженной четверкой прекрасных

лошадей. В прежние времена такой же эффект производило появление на

шестисотом "Мерседесе" или последней модели "БМВ". А в столице - на

мотоцикле за тридцать тысяч долларов. Каком-нибудь "Дукатти",

- Что угодно, брат? - громогласно спросил один из иноков. Во мне он

признал славянина, поэтому обратился, как к христианину.