Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

не сотрясай.

"У, мерзавец", - подумал Кравчук.

- Сам такой, - вновь обиделся шарик. - Брошу сейчас, и выпутывайся, как

знаешь. У меня ведь тоже нервы не железные. Сейчас, между прочим, налево.

Кравчук резко повернул в уходящий налево узкий проход. Трехметровым

чудищам здесь действительно будет тяжело бежать.

- И это тоже, - подтвердил невысказанную мысль Пых-Пух. - Но главное, мы

сейчас в самые заброшенные штольни выйдем, которые никому уже не нужны. Там

лаз на поверхность есть. К тому же тебе после дозы отлежаться нужно будет.

Не завидую я тебе, Петрович...

- Я и сам себе не завидую, - усмехнулся бывший директор "Барса". Однако

настроение у него, как ни странно, было хорошее.

Узкий коридорчик быстро закончился, и Кравчук вновь оказался в круглом

зале. Здесь тоже посредине был бассейн.

- Напейся, - предложил шарик. - Воды ты много потерял, а дальше поначалу

ее мало будет. Тебе вода нужна, чтобы ломку нормально перенести. Погоня

отстала.

Кравчук опустился на четвереньки и выпил литра два воды. Желудок отяжелел

и стал мешать, да и общее состояние эйфории приугасло. Но голова стала

яснее.

- Теперь по самому правому коридору, до второго поворота налево, -

сообщил шарик. - Там дуй вверх. Развилка на три туннеля будет, ты поднимайся

прямо. Преследователи твои так далеко наверх не пойдут. А ты беги, пока не

упадешь. Мне тебя покинуть надо...

- Вот так ты всегда: присоветовал - и в кусты, - заметил Кравчук. Но

заметил без злобы, спокойно. Шарик вновь поморщился:

- Можно подумать, что мы с тобой знакомы сто лет...

После обидной реплики он поднялся к своду зала и просочился сквозь него.

Пока были силы, Кравчук бежал по уходившему вверх коридору с неровным

посыпанным мелкой каменной крошкой полом. Метров через триста обнаружился

первый поворот налево, еще через двести - второй. Кравчук повернул туда, но

долго бежать не смог. Ноги отяжелели, голова закружилась.

Он с трудом прошел еще метров двести и рухнул. Тело стала сотрясать уже

знакомая страшная боль. Появившийся на мгновение шарик глубокомысленно

изрек:

- Хорошо еще, что ты ничего не ел. Мог бы задохнуться рвотными массами.

Наверняка бы задохнулся... Не вздумай наркотик больше жрать: тогда вообще

конец...

Для того чтобы наладить промышленный выпуск алмазов, Машину нужно было

долго перенастраивать. Без Патрикеева это оказалось не так легко - прочие

ученые объяснили, что в некоторых вопросах разбирается только их шеф.