Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

которые тут

же его и истыкали. Видимость из-за больших щитов была неважной. А я

занял место неудачника. Идущий следом копьеносец сделал довольно шуструю

попытку достать меня кинжалом, но, поскольку я ждал любых неприятностей,

его планы сорвались, а он упал на дорогу. Брешь в строю начала

стремительно расти. Скоро строя как такового уже не существовало - лишь

отдельные тяжеловооруженные солдаты. Нет на поле боя существа более

беспомощного, чем одинокий пеший воин в тяжелой броне. Его могут забить

дубинами даже неповоротливые крестьяне.

Скоро элитного отряда пехотинцев Лузшша не стало. В бой, подгоняемые

собственными заградительными отрядами, пошли обычные части. Их было

очень много. А если учесть, что время от времени в меня стреляли из

луков - попадая, как правило, в своих, - мне пришлось очень тяжело.

Мечи из лучших сплавов начали тупиться. Наручи и нагрудник были

измяты и изрублены. Некоторые удары, которые не грозили жизни и попадали

в доспех, приходилось пропускать. Отбивать каждый удар и уклоняться от

всех выпадов было просто невозможно.

Несколько десятков воинов прорвались-таки мне за спину. Но удача эта

была сомнительной - они просто не знали, что делать дальше. Возвращаться

в мясорубку им не хотелось, а врагов в поле зрения больше не было. Они

не слишком мне мешали. Тыл все равно приходилось контролировать. Да и

драться с воинами Лузгаша только лицом к лицу не получалось. Такие

церемонии - для поединка один на один. В бою против многих приходилось и

заходить им в тыл, и бить в спину, и нападать сбоку. Я крутился как

волчок, теряя кровь и энергию.

Двум резвым пехотинцам удалось оцарапать мне щеку и кисть левой руки.

Следствие моей небрежности. Удары были самые обычные, предсказуемые, и

именно поэтому я не придал им значения. А они чуть не достигли цели. Из

порезов толчками лилась кровь. Я не боялся боли и того, что рука станет

хуже слушаться. Но с каждой каплей крови из тела уходило несколько

калорий драгоценной энергии. Это было хуже всего.

Не знаю, сколько врагов полегло в ущелье Баксана от моей руки. И не

хочу знать. Их смерть не доставила мне никакого удовлетворения, ибо зло,

которое они несли, было абстрактным. Я просто делал то, что должен был

делать. Тяжелую, опасную и утомительную работу.

Бой шел уже два с половиной часа. Солнце клонилось к горизонту. Еще

немного - и мои силы полностью иссякнут. Я вплотную подошел к порогу,