Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

ручеек, начавшийся с мокрой полоски и

усиливавшийся по мере продвижения вверх. Но присутствие ручейка Кравчука

только радовало - без него он бы вообще пропал. Пил он часто и помногу.

Холодная, свежая вода помогала двигаться, глушила чувство голода.

Туннель, в который человек забрел по подсказке Пых-Пуха, вообще говоря,

был подозрительным. За все время Кравчуку не встретилось ни одного

ответвления, ни одного зала, ни одной развилки. Но туннель упорно куда-то

вел - вряд ли в глухой тупик. Смущало то, что не было предсказанной шариком

трехсторонней развилки. Может быть, конечно, он миновал ее в темноте, когда

еще не догадался включить фонарь. А может быть, шарик и не мог дать ему

правильного совета - если придерживаться гипотезы о его бредовой сущности...

Как бы там ни было, чувствовалось, что поверхность земли была уже близко.

Стало легче дышать, было гораздо прохладнее, чем на нижних ярусах. Кравчуку

даже казалось, что откуда-то дует свежий ветерок - факт обнадеживающий.

Ветерок все усиливался.

"Может быть, эта нора и выведет меня на поверхность", - затаив дыхание и

вслушиваясь в дальние шорохи, думал Кравчук.

Последние несколько сот метров перед очередным, если не последним,

отдыхом - силы иссякали - человек полз на четвереньках. И вдруг

почувствовал, что на затылок ему льется вода. Голову поднимать было лень,

Владимир Петрович был словно в ступоре. Прополз еще несколько метров и

стукнулся теменем о стену - коридор закончился.

Только тут он поднял наконец голову: откуда-то сверху падали холодные

капли. Дальше пути не было. Только уходил вверх высокий колодец. Кравчук

выключил фонарик и вгляделся в светлеющее пятно у себя над головой. Метрах в

двухстах-трехстах над ним виднелся слабый багровый свет. Похоже, светилось

небо. Он почти выбрался на поверхность. Но подняться можно было только

взлетев. Наружу вел лишь идеально ровный вентиляционный колодец с гладкими

скользкими стенками. Кравчук вспомнил улыбчивый шарик и во всю глотку

закричал:

- Сволочь! Сволочь! Сволочь!

Машина Бонуция шла над темной равниной, оставляя за собой в воздухе

переливчатый радужный след. В Бонуцитоне только что наступил рассвет, а в

Ронканоре уже вечерело. За десять минут автомобиль оказалась возле реки. Но

в полуразрушенном городе никто не встретил ее радостными криками. Кричать

было некому - на улицах не было ни души.