Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

то, что автоматная

пуля не может остановить человека, а то, что он только что чуть не застрелил

ценного сотрудника. Ведь была же мысль дать очередь наискось, через голову!

А Белоусов лязгнул зубами. Ему стоило огромных усилий сохранить видимость

самообладания и успокоить парней.

- Пойдем, Михаил Львович, - сказал заместитель директора "Барса" ученому.

- Пойдем, Семеныч, - согласился Патрикеев.

В молчании вышли они к Машине, где подручные ученого, которых Олег

Семенович так и не удосужился до сих пор запомнить, загружали камеру

свинцовыми болванками. Увидев Патрикеева в порванном пиджаке и разбитых

очках, они испуганно замерли.

- Не ждали? - улыбнулся физик все той же жутковатой улыбкой. - А я

вернулся. Выгружайте свинец. Нам нужно Семенычу ложек на банкет сделать.

Дурачье! В изделиях-то золото дороже, чем в слитках! Грузи свои приборы,

Семеныч!

Подручные физика, кряхтя, начали вытаскивать из камеры свинцовые бруски.

Патрикеев подошел к компьютеру, развернул системный блок и сунул голую руку

в какой-то разъем. Посыпались искры, по монитору пробежали цветные сполохи.

- Готово, - объявил Патрикеев. - Грузи ложки, Семеныч. Все будет в ажуре.

А я здесь еще помаракую. Машина со сбоями работает. Полезное действие нужно

повышать.

Через пять минут Белоусов выгреб из камеры золотые ложки-вилки-ножики, но

радости не испытал. Идея казалась ему дурацкой, но отказываться от нее было

поздно. Оставив криво ухмылявшегося Патрикеева с его Машиной, он поехал на

банкет. Далила должна была ждать его там.

Кравчук лез по вертикальному стволу, чудовищным усилием сохраняя

звездообразную форму тела. Только так, упираясь руками и ногами в скользкие

стены, можно было удержаться. Но иногда он все равно скользил вниз. Съезжал,

несмотря на огромную силу, с которой вдавливал руки и ноги в стены. Однако,

съехав вниз на несколько сантиметров, Владимир Петрович изменял угол

поворота тела относительно ствола и снова лез.

Первые метров тридцать прошли у Кравчука неплохо. Но дальше, несмотря на

возбуждающее действие наркотика, тело начало костенеть от страшного

напряжения. А до поверхности было еще лезть и лезть..

- Сволочь, - бормотал Кравчук себе под нос. - Вывел, дрянь, на

поверхность. Ему хорошо, гаду летучему. Он и сквозь стенки проходит. Глюк он

и есть глюк. А я через стенки проходить не умею. Пока. Вот шмякнусь сейчас

вниз - и пожалуйста...