Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

вспоминать пережитые моменты ужаса, такие, о каких нормальный

человек помнить обычно не хочет.

- Сам его пей, тоску заливай, - бесцеремонно ответил визитер, брезгливо

морщась. - Значит, журналистку допросить хотел с пристрастием? Хорошенькая

небось журналистка? Дурак ты, дурак. Подождать не можешь, лапы к бабам

тянешь. И охрану объекта организовать толком не сумел... Скоро все бабы твои

будут, куда спешишь!

- Ошибка вышла, - извиняющимся тоном ответил Кравчук. - Люди ошиблись.

Наказан тот, из-за кого недосмотр произошел. Мертв уже.

Черный на покаяния Кравчука не отреагировал Как стоял посреди кабинета,

так и не сдвинулся с места. Только повел носом, словно принюхиваясь.

- Ладно, подберем за тобой. Сам поеду... Давай, вызывай боевиков своих.

Мы пока спрячемся ненадолго. Не подавай вида, что мы здесь. И расспроси

своих, что на пустыре было. Мы послушать хотим.

Визитер наконец перестал нависать над Кравчуком, но тому легче не стало.

Незнакомец залез под стол, устроившись у ног директора "Барса". При других

обстоятельствах ситуация показалась бы Владимиру Петровичу комичной, но

сейчас у него даже мороз по коже пошел. Эта тварь - человек бы такого просто

не сделал - внушала Кравчуку все больший ужас. Того и гляди, он его еще и за

ногу укусит. Хорошо, хоть стол широкий, можно отодвинуться. Впрочем, может

быть, на службе Организации состоит какой-то извращенец, которого специально

послали напугать его? Тоже, между прочим, радости мало.

- Ты потайную дверь устрой, - сказало существо из-под стола. - Не все же

нам здесь прятаться.

Упорство, с которым незнакомец говорил "мы", тоже было странным. Все

представители Организации говорили "мы", будто бы не от себя лично, а от

некоего сообщества. Даже когда речь касалась чего-то личного - например,

намерения залезть под стол.

- Оля, еще раз Семеныча ко мне. Быстро, - приказал Кравчук по интеркому.

Олег Семенович Белоусов вошел через полминуты - не иначе ожидал в

приемной. Заместитель директора "Барса" являл собой некую противоположность

Кравчуку: худой, суетливый и невысокий мужчина лет пятидесяти. Светлые,

коротко стриженные волосы и светлые же с рыжинкой усики. Встретишь его

где-нибудь, так и в голову не придет, что это один из самых опасных людей в

городе. Однако добродушное выражение лица и мягкий, порой даже слащавый

голос были обманчивы, от человека этого можно было ждать чего угодно. Сам