Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

я, но не выдержал и рассмеялся. -

Кто же тебе об этом рассказал?

- Джигит из охраны Священного места. Мне было поручено расследование

происшествия. От жрецов к княжне поступила жалоба.

- И как успехи? - поинтересовался я.

- Чьи?

- Твои. В расследовании.

- Я возмущена.

- Какое это имеет отношение к расследованию? Эльфия гордо вскинула

голову. Золотистые волосы разметались по плечам.

- Похоже, ты мало ценишь свою честь.

- Просто не думаю, что такой мелкий и забавный инцидент может уронить

мое достоинство, - заявил я.

- Инце... что? - переспросила девушка.

- Бегство от каких-то полоумных абреков. Любой нормальный человек

предпочел бы не ввязываться с ними в драку, если имеется такая

возможность. А возможность нашлась...

- Знаешь ли ты, что посланника митрополита Кондрата теперь хотят

повесить, или, в лучшем случае, выгнать из страны?

- Его-то за что? Он пытался удержать меня от святотатства. Хотя,

по-моему, никакого святотатства я не совершил. Если люди ставят

памятники и пишут на них что-то, нет греха в том, что другие хотят это

прочитать. Напротив, надписи в публичных местах для этого и делаются!

Эльфия осуждающе покачала головой:

- Ты влез с ногами на подножие алтаря. Мало того - ты не разулся. А

на плиту перед алтарем подобает становиться только на колени. И читать,

что тебе интересно. Усердно молясь при этом.

- Но я ведь не знал о тамошних порядках! И никаких пояснительных

записок, или гидов, или сторожей там не было!

Девушку обращение к здравому смыслу не взволновало.

- Ты виновен в святотатстве. Но меня больше всего возмущает то, что

ты бежал от воинов, как трусливый шакал.

Я вновь улыбнулся. Если поклонницу Лермонтова взволновало больше

всего именно это, значит, она и вправду ко мне неравнодушна! Приятно,

несмотря на все обвинения.

- Какого же наказания требуют абреки для меня?

- Тебя они отдают на суд княжны. Ведь только она может подписать

законный приказ казнить тебя через усечение членов - предать смерти,

достойной святотатца!

Я задумался. Не потому, что боялся расправы. Просто я, похоже, и в

самом деле оскорбил чувства этих людей. Не по своей вине, конечно. Можно

даже сказать, по их собственной вине, из-за их суеверий. Но все равно

было неприятно. Тем более что Эльфия, похоже, была закоренелой язычницей

и почитала Лермонтова как покровителя Бештауна.

- Глубоко уважаю Михаила Юрьевича как поэта и восхищаюсь им, - заявил