Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

- неожиданно для себя согласилась Наташа. Ей хотелось

посмотреть знаменитую академию. И полетать, если на то пошло.

Молодой человек достал из складок одежды свернутый платок, который

сначала показался Наташе очень маленьким. Но, когда Брентон разложил его на

земле, размеры платка оказались приличными - примерно два на три метра.

Юноша прошептал несколько слов, и платок распрямился, а по его краям и в

центре поднялись несколько петелек, напоминающих ручки чемодана.

- Садитесь, - предложил Брентон, кивая на ковер.

Наташа, которая уже успела привыкнуть к чудесам, ступила да платок и

присела, поджав под себя ноги. Как ни странно, тонкий платок пружинил, как

батут в гимнастическом зале. Брентон устроился рядом и взялся за выступающую

с краю ручку.

- Держитесь, - сказал он.

Платок взмыл в воздух и, резко набирая скорость, понесся над землей.

Собственно, теперь это был вовсе не платок, а самый настоящий ковер-самолет.

Наташа охнула и ухватилась за своего спутника. Она ожидала, что платок

медленно поднимет их куда-то или плавно поплывет над землей. А он помчался

быстрее автомобиля.

- Я вас похитил, - довольно улыбнулся Брентон. - Надеюсь, вам не придется

об этом жалеть.

Кравчук летел вниз, все больше ускоряясь.

"Кранты", - вздохнул он. Никогда прежде Владимир Петрович не предполагал,

что его последние мысли будут такими неторжественными и равнодушными. Скорее

для порядка Кравчук попытался зацепиться за неровности стен, но у него

ничего не получилось.

И тут сверху раздалось пронзительное шипение. Шарик, у которого из-за

ушек появились маленькие, тонкие и сухие ручки, шустро догнал падающего

Кравчука и больно вцепился ему в волосы. Владимир Петрович взвыл.

"Ты что, одурел?! За волосы все равно не удержишь", - мысленно обратился

он к шарику. Вслух произнести такую длинную фразу в долю секунды он бы не

успел.

"Удержу", - также мысленно ответил ему Пых-Пух. В мысленном голосе шарика

звучало непреклонное упрямство. Он отпустил маленькую прядь, за которую

держался левой рукой, и крепко вцепился Кравчуку в ухо. Так было еще

больнее. Держа человека, шарик свистел, как закипевший чайник.

Кравчук, уже махнувший рукой на все, вдруг обнаружил, что медленно и

неуклонно поднимается.

"Того и гляди он меня в самом деле вытащит, - затеплилась надежда в

сердце неудачливого скалолаза. - Но как это может быть? Сам ведь признавался

в том, что галлюцинация. И сквозь стены сколько раз проходил..."