У. Л. Уилмхерст

Масонское посвящение

чтобы он переходил из рук

в руки или же оставался у меня. Но теперь (если, конечно, я уже успел

отождествиться с этим камнем) я знаю, что он уже никуда не уйдет от меня и что

он всегда был во мне, но до недавнего времени я не осознавал этого.

Как бы то ни было, вернувшись домой, я действительно обнаружил у себя маленький

камень и с тех пор бережно храню его как память о том первом дне и символ

собственной принадлежности к Братству, к которому я так страстно стремился

присоединиться. У каждого из моих коллег, как я заметил, тоже был примерно такой

же камень, равным образом составлявший предмет их особой гордости. Во время

деловых или просто развлекательных поездок он служит чем-то вроде паспорта или

опознавательного знака. Некоторые мои коллеги носят его открыто — прицепив как

брелок к цепочке карманных часов, либо как перстень, выгравировав на нем циркуль

и наугольник, или подвесив его в виде украшения на свою жену. Я же предпочитаю

не выставлять его напоказ и храню камень у себя в кармане.

Несколько лет я носил его с собою, не переставая заниматься привычной мирскою

деятельностью и не меняя рода занятий. Я продолжал посещать собрания Ордена, и

мне нравилась его живая, свойская атмосфера. Общение с коллегами доставляло мне

такое удовольствие, что довольно долго я даже не задумывался над тем, что так и

не смог узнать ровным счетом ничего важного и никоим образом не приблизился к

той мудрости, о коей мечтал. И хотя я прилежно изучал всё, что мне

предписывалось, и добросовестно исполнял всё, что от меня требовалось, это не

сделало меня ни на йоту совершеннее против того, каким я мог бы стать, не вступи

я вовсе в масонское Братство. У меня не прибавлялось полезных философских

знаний, мне не открывались высшие истины, и похоже, что у моих коллег дела

обстояли ничуть не лучше. Возможно, среди нас просто не было таких, кто мог бы

поделиться этими истинами, а если кто-то и был, то явно не спешил ими делиться.

С течением времени положение стало казаться мне несколько абсурдным, и я начал

искать пути выхода из него, но никто не мог толком объяснить мне цели

существования масонского Ордена, и в конце концов я даже начал подумывать о

выходе из него. Но однажды, одолеваемый все теми же удручающими мыслями, я

достал из кармана свой маленький камешек и, разглядывая его со всех сторон,

снова вспомнил о том дне, когда впервые получил его, и сказал себе: «Я просил

хлеба, а взамен мне дали камень — вот этот самый камешек». И тут мне показалось,

что камень увеличился и заметно потяжелел. Я поднес его ближе к глазам, еще раз

внимательно осмотрел со всех сторон и заметил то, чего никогда не замечал

раньше: на камень были нанесены какие-то мелкие значки, которые никак нельзя

было рассмотреть без лупы. Я взял увеличительное стекло и прочел выгравированную

на поверхности камня миниатюрную надпись: «Свободное и признанное масонство»;

далее следовала одна фраза на латыни: «Descendit e coelo» — «Ниспослано с

небес»; и, наконец, два слова по-гречески, написанные греческими же буквами и в

переводе означающие «Познай себя!»*

__________

* Эти слова написаны на Краегульном камне (фундаменте) Дворца франкмасонов в

Лондоне, заложенном майским днем 1775 года.

Я много размышлял над этими словами, стараясь постичь их смысл, но всё

безрезультатно. Я обратился к некоторым своим Братьям с просьбой позволить мне

изучить их камни и, к своему удивлению, на каждом из них обнаружил ту же самую

надпись; но еще больше удивило меня то, что ни один из владельцев этих камней до

сих пор ничего не знал о ее существовании. Коегде она уже изрядно стерлась и

едва угадывалась, но чтобы ее не было вовсе, — такие камни мне не попадались. Я

обратил внимание некоторых коллег на этот поразительный факт, и он вызвал у них

несомненный интерес, но лишь на время — уже через несколько минут они переводили

разговор на другие темы и не вспоминали более о загадочной надписи. А некоторые

старшие коллеги, имевшие высокий ранг и многочисленные знаки отличия, были даже

возмущены предположением, что их камни могут скрывать в себе нечто такое, чего

они до сих пор не знали. Поэтому с ними я вовсе не стал подробно обсуждать этот

вопрос. И никто, к кому бы я ни обратился, не мог дать мне на сей счет

сколь-нибудь вразумительного объяснения.

Я обошел чуть ли не все библиотеки и взял напрокат множество книг по истории и

археологии. Я ездил в штаб-квартиру Ордена и беседовал там с собирателями