Автор неизвестен

Буддийские сутры. Часть 2.

И все же я не говорю ни:

'жизненное начало — то же, что и тело', ни: 'жизненное начало одно, а тело —

другое'

Подобно тому, достопочтенные, как в пруду с голубыми лотосами, пруду с

красными лотосами, пруду с белыми лотосами отдельные голубые лотосы, или красные

лотосы, или белые лотосы рождены в воде, выросли в воде, омыты водой, целиком

погружены в воду, питаются ею, они от кончиков до корней облиты, залиты,

переполнены, пропитаны прохладной водой, и не остается во всех голубых лотосах,

или красных лотосах, или белых лотосах ничего, что не было бы пропитано

прохладной водой, так точно, великий царь, и монах обливает, обливает, заливает,

переполняет, пропитывает это тело счастьем, свободным от радости и не остается

во всем его теле ничего, что не было бы пропитано счастьем, свободным от

радости.

Таков, достопочтенные, зримый плод отшельничества, который прекраснее, и

возвышеннее предыдущих зримых плодов отшельничества.

И далее, достопочтенные, монах, отказавшись от счастья, отказавшись от

несчастья, избавившись от прежней удовлетворенности и неудовлетворенности,

достигает четвертой ступени созерцания — лишенной несчастья, лишенной счастья,

очищенной уравновешенностью и способностью самосознания и пребывает в ней. Он

сидит, пропитав это тело чистым, совершенным разумом, и не остается во всем теле

ничего, что не было бы пропитано чистым, совершенным разумом. И вот,

достопочтенные, когда монах знает так и видит так, то подобает ли ему говорить:

'жизненное начало — то же, что и тело' или 'жизненное начало — одно, а тело

другое'?

— 'Когда этот монах, достопочтенный, знает так и видит так, то ему подобает

говорить: 'жизненное начало — то же, что и тело' или 'жизненное начало — одно, а

тело другое'.

— 'Но вот, достопочтенные, я знаю так и вижу так. И все же я не говорю ни:

'жизненное начало — то же, что и тело', ни: 'жизненное начало одно, а тело —

другое'.

Подобно тому, достопочтенные, как человек сидел бы укутанный с головой в

белое одеяние так, что не осталось бы на всем теле места, которое не было бы

покрыто белым одеянием, так же точно, великий царь, и монах сидит, пропитав это

тело чистым, совершенным разумом, и не остается во всем теле ничего, что не было

бы пропитано чистым совершенным разумом.

Таков, достопочтенные, зримый плод отшельничества, который прекраснее, и

возвышеннее предыдущих зримых плодов отшельничества.

Так с сосредоточенной мыслью — чистой, возвышенной, незапятнанной, лишенной

чистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой, — он направляет и

вращает мысль к совершенному видению. Он постигает: 'Вот это мое тело имеет

форму, состоит из четырех великих элементов, рождено матерью и отцом,

представляет собой скопление вареного риса и кислого молока, непостоянно,

подвержено разрушению, стиранию, распаду, уничтожению, и вот здесь заключено,

здесь к нему привязано мое сознание'.

Подобно тому, достопочтенные, как если драгоценный камень велурия —

прекрасный, благородный, восьмигранный, превосходно отшлифованный, прозрачный,

сияющий, безупречный, наделенный всеми достоинствами, — продета нить — синяя,

или оранжевая, или красная, или белая, или желтоватая нить — и человек,

наделенный зрением, взяв его в руку, может понять: 'Вот драгоценный камень

велурия — прекрасный, благородный, восьмигранный, превосходно отшлифованный,

чистый, сияющий, безупречный, наделенный всеми достоинствами, — и в него продета

эта нить — синяя, или оранжевая, или красная, или белая, или желтоватая' — так

же точно, великий царь, и монах с сосредоточенной мыслью — чистой, возвышенной,

незапятнанной, лишенной чистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой,

непоколебимой, — он направляет и вращает мысль к совершенному видению. Он

постигает: 'Вот это мое тело имеет форму, состоит из четырех великих элементов,

рождено матерью и отцом, представляет собой скопление вареного риса и кислого

молока, непостоянно, подвержено разрушению, стиранию, распаду, уничтожению, и

вот здесь заключено, здесь к нему привязано мое сознание'. И вот,

достопочтенные, когда монах знает так и видит так, то подобает ли ему говорить:

'жизненное начало — то же, что и тело' или 'жизненное начало — одно, а тело

другое'?

— 'Когда этот монах, достопочтенный, знает так и видит так, то ему подобает

говорить: 'жизненное начало — то же, что и тело' или 'жизненное начало — одно, а

тело другое'.