Барб Хенди, Дж С Хенди

Похититель жизней

раз он не сводил глаз с ее лица и сумел прочесть по губам: «Не могу вытащить…» Торет схватился за обломок кола.

– Нет! – сказал Чейн, железными пальцами стиснув его запястье, и без труда отвел его руку. – Она слишком слаба и истощена. – Чейн помолчал. – Кол пронзил ей сердце.

Паника с новой силой охватила Торета.

– Я не хочу ее потерять!

– А она все еще шевелится, – точно в забытьи, изумленно прошептал Чейн. – Кол, вбитый в сердце, должен был уничтожить ее, как уничтожил бы любого из нас.

«Помоги мне!» – одними губами произнесла Сапфира.

– Что же мне делать?! – почти взмолился Торет.

Чейн отрешенно смолк, размышляя. Торет глядел на него, и страх разрастался в нем, как лесной пожар.

– Разрежь себе запястье, глубоко, до самой вены, – наконец сказал Чейн. – Едва я выдерну кол – дай ей напиться. В нашей крови нет жизненной силы, но так она, быть может, продержится, пока мы не доставим ее домой. А там нужно будет поскорее добыть для нее живую кровь.

Торет заколебался.

– Я несколько дней не кормился, – пробормотал он. – Я не могу, лучше ты ее напои, а я выдерну кол.

Чейн отшатнулся, и на краткий миг на лице его отразилось нечто до крайности похожее на отвращение. Тут же он овладел собой, лицо его прояснилось и снова застыло в привычном уже спокойном безразличии. Он приставил к запястью острие своего меча, сделал глубокий разрез – и на пыльную землю упали капли его собственной черной крови. Бросив меч, Чейн прижал рассеченное запястье ко рту Сапфиры.

– Пей, – велел он и бросил Торету: – Тащи!

Торет выдернул обломок, содрогнувшись, когда кол заскрежетал внутри по ребрам Сапфиры. Глаза ее широко распахнулись, она попыталась закричать – но Чейн проворно втиснул свое кровоточащее запястье между ее зубов.

– Молчи и пей! – приказал он.

Смысл его слов наконец дошел до Сапфиры, и она вонзила клыки в его запястье, жадно глотая черную кровь. Верхняя губа Чейна задрожала, приподнялась в беззвучном рычании, однако он не закричал и не отпрянул. Торет испытал вдруг прилив странной благодарности к нему – и устыдился этого чувства.

Зияющая рана в груди Сапфиры понемногу перестала кровоточить. Наконец Чейн ладонью свободной руки уперся в лоб Сапфиры и рывком, хотя и не без труда, выдернул из ее клыков свое запястье.

– Еще! – прорыдала она.

– Нет, – сказал Торет. – Мы должны доставить тебя домой. Я добуду для тебя живую кровь.