Ямвлих

О египетских мистериях (Часть 1)

Ведь в созерцании блаженных зрелищ душа

меняется к иной жизни, приходит к иной действительности и полагает, что уже

не является человеком, причем полагает правильно. Помимо этого, она

зачастую, отбросив собственную жизнь, получает взамен наиблаженнейшую

действительность богов. Так вот, если восхождение в заклинаниях

предоставляет жрецам очищение от страстей, отстранение от становления и

единение с божественным началом, то какая же, в самом деле, страсть к нему

прикоснется? Ведь подобное заклинание отнюдь не низводит бесстрастных и

чистых к страстному и нечистому; напротив, оно делает нас, из-за становления

оказавшихся подверженными страстям, чистыми и невозмутимыми.

      Но призывы не связывают жрецов с богами посредством страсти. Они

помогают образованию нерасторжимого соприкосновения при помощи божественной

дружбы 44, связующей все.

      (стр.66)

      При этом они не связаны со склонением ума богов к людям, о чем, по

твоему мнению, свидетельствует само употребляемое для их обозначения слово

45, но в соответствии с тем, чему учит сама истина, делают

человеческий дух способным к восприятию богов, возводят его к богам и

приводят его в соприкосновение с ними при помощи стройного убеждения. Потому

именно священные имена богов и остальные божественные знаки, открывая путь

для восхождения к богам, в состоянии соединять с ними.

      13. Точно так же и умилостивления гнева будут понятными, если мы

основательно изучим гнев богов. Так вот, он не является, как полагают

некоторые, древней и устойчивой склонностью, напротив --это отклонение

людьми благодетельной заботы богов, отказываясь от которой, словно

закрываясь в полдень от света, мы тем самым навлекаем на себя тьму и лишаем

себя благосклонности богов 46. Итак, умилостивление может

обратить нас к лучшей участи, вновь вернуть ушедшую от нас божественную

заботу и как следует связать между собой то, чему причастно, и причастное

ему. Итак, подобное его действие отлично от свершения в страсти, так что и

нас освобождает от страстного и беспорядочного отпадения от богов.

      А очищение жертвоприношением исцеляет присутствующее на земле зло и

помогает добиться того, чтобы нас не коснулась никакая превратность судьбы и

никакая страсть. Итак, происходит ли подобное очищение при помощи богов или

при помощи демонов, оно обращается к ним, как к помощникам, защитникам от

бед и спасителям, и при их помощи предотвращает всяческий исходящий от

страстей вред. А те, кто отражает порождаемые становлением и природой удары,

во всяком случае, не предупреждают их при помощи страстей. И если кто

полагает, будто отказ

      (стр67)

      от заступничества приносит некий сам собой возникающий вред, то

повиновение лучшим в очищении жертвоприношением, вновь побуждая их

благосклонность к заботе и отказываясь от ее отсутствия, конечно, было бы

чистым и неколебимым.

      14. Далее, так называемые принуждения богов 47 вообще

являются достоянием богов и возникают лишь как будто направленные на богов.

Следовательно, они выступают не как внешние и не как связанные с

принуждением, но подобны благу, оказывающему помощь по необходимости, причем

всегда так и никак иначе. Поэтому подобная необходимость связана с благим

волеизъявлением и свойственна любви и по присущему богам обычаю обладает

тождественностью и неизменностью, и поскольку одинаково и в равной мере

охватывается единым пределом, то и пребывает в его рамках и никогда не

выходит за них. Так вот, по всем этим причинам происходит противоположное

тому, что ты предположил. Непреклонным, бесстрастным и непринуждаемым

свойственно быть божественному, если только те теургические силы, которые мы

показали, являются на самом деле истинными.

      15. После этого ты переходишь к другому противопоставлению, а

именно--богов и демонов. Ведь ты говоришь, что боги--это чистые умы,

предлагая это мнение в качестве предположения или излагая его как

предпочитаемое некоторыми и при этом разъясняя, что демоны --душевные

соучастники ума. Так вот, то, что таково мнение большинства философов, не