Ямвлих

О египетских мистериях (Часть 1)

ее более совершенную жизнь

31. Что же касается лучших и как целое объемлющих начало, то в

этом случае

      (стр.56)

      худшее пребывает в лучшем, тела --в бестелесном, а творимое-- в

творящем, и все это направляется тем, что со всех сторон его охватывает.

Итак, и круговые движения небес, изначально вложенные в небесные

круговращения эфирной души, вечно существуют в ней, и души космоса, восходя

к своему собственному уму, совершенно объемлются им и рождаются в нем

изначально. И ум делимый, точно так же как и всеобщий, пребывает среди

лучших родов. Таким образом, поскольку вторичное всегда обращается к

первичному и лучшее всегда руководит худшим в качестве образца, то у худшего

от лучшего возникают и сущность и образ, и последующее сперва пребывает в

самом лучшем, так что от него присоединяются к худшему порядок, мера и само

то, чем является каждое, но не наоборот, не от низшего у предшествующего ему

возникают особенности.

      Итак, тем самым доказано, что такое опирающееся на тела различение

является ложным. Следовало бы, пожалуй, вовсе не иметь в виду ничего

подобного. Значит, даже если ты придерживаешься такого мнения, то не стоит

ложь слова. Ведь изобличить ее нелегко, и зря кто-нибудь изнуряет себя,

если, предположив ложное, пытается опровергнуть его как не являющееся

истинным. Ведь, в самом деле, каким же образом сама по себе бестелесная

сущность может отличаться от каких-то тел, когда она не имеет ничего общего

с причастными к ней телами? Каким образом, присутствуя в телах отличным от

пространственного образом, она подвергается различению на основании телесных

положений? И, не будучи подверженной разделению на основании частных

ограничений подчиненного ей, каким образом она отдельно содержится в

различных частях космоса? Что же, в самом деле, разве есть то, что

препятствует богам проникать повсюду? И что сдерживает их

      (стр.57)

      силу так, что достигает небесного свода? Ведь такое было бы действием

более сильной причины, запирающей и ограничивающей их в неких областях. Даже

истинно сущее, само по себе бестелесное, пребывает повсюду, где бы оно ни

захотело, а уж божественное, все предержащее, если оно объемлется пусть даже

и совершенством целого космоса и словно охватывается им в некоей части, то

тем самым уступает телесному величию. Я же, со своей стороны, не вижу, каким

образом сотворяется и оформляется здешнее, если никакое божественное

творение и никакая причастность божественным образам не простирается через

весь космос в целом.

      Вообще это самое мнение является отрицанием жреческого служения и

теургической общности богов с людьми, поскольку оно изгоняет с Земли лучших.

Ведь оно не утверждает ничего иного, кроме того, что божественное удалено от

земного, что боги не имеют сообщения с людьми и что это место не населено

ими. Стало быть, согласно этому рассуждению, даже мы, жрецы, ничему не

научились от богов, и ты напрасно спрашиваешь нас как знающих нечто

дополнительное, поскольку мы ничем не отличаемся от остальных людей.

      Но в этом нет ничего здравого. Ведь ни боги не содержатся в неких

определенных частях космоса, ни земное не осталось непричастным им.

Напротив, они --лучшее в нем, поскольку ничем не объемлются и объемлют в

себе все. Земное же, обладая бытием в изобилии богов, всякий раз, когда

оказывается способным к божественному участию, непосредственно получает

взамен собственной сущности предсущих в ней богов.

      Итак, в данных рассуждениях мы установили, что все это самое различение

ложно, что такой путь к изысканию

      (стр.58)

      особенностей противоестествен и что поселение богов в некоем месте не

соответствует всей заключенной в них сущности и силе. Поэтому следовало бы

пропустить рассмотрение того, что ты высказываешь против такого размещения

лучших, как никоим образом не отвечающее истинным представлениям. Но

поскольку следует прежде всего стремиться к смыслу и к божественному знанию,

а не разговаривать с человеком, то мы поэтому используем этот отвлеченный

спор в качестве предлога для некоего разумного теологического рассмотрения.