Петр Демьянович Успенский

Совесть: поиск истины (Часть 1)

ст1 вегуюе. Он очень многим искренно и горячо

интересовался; совершенно не стремился выдерживать тон насмешливого

равнодушия ко всему на свете, кроме спорта, (спорг, наоборот, полагается

брать очень серьезно); и нисколько не скрывал своих симпатий к туземцам. В

стране, где маленький банковский клерк стыдился разговаривать на улице с

брамином, это требует большой самостоятельности. Уже два года он жил на

Цейлоне, числился чем-то при губернаторе, изучал местные языки и, рискуя

повредить своей репутации и службе, имел очень много друзей среди

сингалсзцев и тамилов. К местному английскому обществу он относился очень

холодно и редко где показывался; много читал, изучал индийские религии и

индийское искусство; понимал, что мы о Востоке еще ничего не знаем, и много

думал о том значении, какое восточные идеи могут иметь для Запада. На этой

почве мы с ним сошлись и много разговаривали. Мне нравилось, что в то же

время в нем не было никакого педантизма. Он любил лошадей и море. У него был

свой 'катамаран', узкая и похожая на паука двойная лодка, на которой он

ходил в море с туземными рыбаками, пропадая иногда на несколько дней. Служба

была для него только неизбежным злом. И он уже составил себе репутацию

человека, который не пойдет далеко по службе и которому лучше бы было быть в

ученом департаменте. Вообще, он сильно отличался от героев Киплинга, и, как

мне казалось, представлял собой новый тип англичанина в Индии, народившийся

уже после Киплинга и еще очень редкий.

Рикша остановился у решетки сада, за которым виднелась двухэтажная

вилла-бенгалоу. Теперь я знал, к кому приехал Лесли. Здесь жил богатый и

очень известный на Цейлоне индус-тамил, с которым я познакомился несколько

месяцев тому назад, незадолго до отъезда оттуда, и о кагором я писал Лесли.

Этот индус уже старик и вполне по-европейски образованный человек,

рассказал мне очень много интересного о йогах и йоге. И во время разговора с

ним я все время чувствовал, что он знает гораздо больше, чем говорит. Я

довольно странным образом встретился с ним, совершенно не понял его при

первой встрече, а потом очень скоро убедился, что это именно -- человек,

через которого или при помощи которого можно соприкоснуться с реальной

чудесной Индией.

Мне очень хотелось, чтобы Лесли, которого тогда не было в Коломбо,

познакомился с ним и поговорил. Они раньше встречались на официальной почве,

но теперь я понимал, что Лесли приехал, следуя моему совету. Рикша отъехал

со своей колясочкой от ворот сада, и Лесли пошел среди цветочных клумб к

дому с большими верандами. Его встретили сначала двое слуг в белых тюрбанах

и потом сам хозяин, одетый по-европейски в чесучовом сюртуке. И вот они

сиде-

180

П. Д. Успенский

ли и разговаривали. -- Меня давно интересует йога и все, что с ней

связано. Я, читаю об этом все, что можно достать, -- говорил Лесли. -- Мне

кажется, что в йоге есть ответы на много наших вопросов. И я хотел бы видеть

практические результаты йоги, чтобы убедиться, что

это все -- не одни теории.

Я понимаю основную идею. Согласно йоге, каждый человек должен строить

свою жизнь сообразно тому, что он хочет делать. Музыкант, купец, военный --

должны и жить, и питаться, и дышать различно. Тогда они получат наилучшие

результаты в своей работе. И их работа будет для них средством духовного

возвышения. Для европейца дико звучит мысль, что, если я хочу заниматься

философией, я должен известным образом питаться. Но я понимаю это. И мне

кажется, что йога стремится прежде всего уничтожить разлад и пропасть между

идейной стороной жизни и практической, путем подчинения всего материального

идеям. Это я все понимаю в теории. Но я хочу знать, дает ли йога,

действительно, те чудесные результаты, о которых нам рассказывают. -- Вы

совершенно правильно поняли главную суть йоги, -- говорил индус. -- Йога,

именно, и есть запрягание жизни в ярмо идей. Вы знаете, что слово йога имеет

один корень с вашим словом уч§ (ярмо, иго). -- Да, отвечал Лесли, -- это я

знаю. И мне кажется в высшей степени важным и интересным, что Восток понял

необходимость соединения всех мелочей жизни с высшими идеальными

стремлениями, так, чтобы ничего не оставалось пустого и ненужного. Я

понимаю, что у йога -- каждый шаг и каждое дыхание являются как бы молитвой