Риан Айслер

Чаша и клинок

отказывающаяся разделить свою недвижимость с мужем, передает по наследству

все свое имущество дочери. Кроме того, оказывается, Богиня Элама лишь в

позднейшие времена стала именоваться 'Великой Супругой' и отошла на задний

план по сравнению с мужем, богом Хумтаном. Документально

засвидетельствовано, что даже в позднем Вавилоне, уже совершенно 'мужском',

некоторые женщины все еще сохраняли свою собственность, самостоятельно ею

распоряжались, особенно жрицы, которые к тому же активно занимались

торговлей.

Более того, как пишет профессор Сэггс, 'в древне-шумерской религии

видное место занимали богини, которые позднее почти исчезли, став - за

исключением Иштар - лишь женами некоторых богов'. Это подтверждает, вывод о

том, что 'статус женщины в ранних шумерских городах-государствах был,

конечно, выше, чем в последующее время'.

О том, что на землях Плодородного Полумесяца не сразу установилось

мужское господство и верховенство грозных воинственных богов, говорят также

погребения, такие, как гробница царицы Шуб-ад из I династии Ура. Ибо здесь -

несмотря на то, что, как считают археологи, рядом находится могила царя, -

на плите высечено только ее имя. И ее гробница пышнее и богаче. Точно так

же, хотя шумерские памятники в основном повествуют о 'правителях'

Лугаль-анде и Уруинимгине и лишь мимоходом упоминают их жен Баранамтарру и

Шагшаг, взгляд на официальные документы показывает, что на самом деле они

датируются по именам этих двух цариц. Так действительно ли эти женщины были

лишь женами, пребывающими под властью и в подчинении у мужчин?

Этот вопрос возникает и при ближайшем рассмотрении текста так

называемых реформ Уруинимгины, относящихся к 2300 годам до н. э. Здесь мы

читаем, что отныне плоды деревьев, выращенных на землях храма, и продукты от

них надлежит отдавать нуждавшимся, а не только, как было заведено, жрецам, и

что такая практика восходит к традициям древних времен. Это не только

означает, что 'реформы' происходили во времена, когда власть все еще (или

снова) была в руках цариц, но и, как указывает историк искусства Мерлин

Стоун, может говорить о том, что ранние шумерские общества были менее

иерархичны и больше пеклись о всеобщем благе.

Кроме того, отсюда следует, что более гуманные традиции и законы, такие

как помощь нуждающимся со стороны общества, также относятся к эре

партнерства и что в этом смысле 'реформы' Уруинимгины просто восстанавливали

моральные и этические нормы древних времен. Об этом говорит и само название

'реформ', 'ама-р-ги', что в шумерском языке имеет двойное значение:

'освобождение' и 'возвращение к матери' - еще одно напоминание о древних и

менее агрессивных временах, когда женщины - предводительницы кланов или

царицы держали власть в своих руках, расценивая ее скорее как

ответственность, нежели как средство самодержавного контроля.

Из шумерских таблиц мы узнаем и о почитании лагашской богини Нанше как

'Той, что знает сироту, знает вдову, ищет справедливости для бедного и крова

для слабого'. В праздник Нового года она также судила человечество. А в

табличках из соседнего Эреха мы читаем о том, что Богиня Нидаба была

известна как 'Та, что учит своей воле'. Такие древние именования Богини, как

Дающая Закон, Справедливость и Милость, Высший Судия, также с очевидностью

указывают на некую более раннюю кодификацию законов и, возможно, даже на

относительно сложную судебную систему, в которой шумерские жрицы, служившие

Богине, могли рассматривать спор и вершить правосудие.

В месопотамских табличках мы читаем, что богиня Нинлиль почиталась за

то, что она научила людей выращивать и собирать урожай. Более того,

существуют лингвистические свидетельства, указывающие на истоки земледелия.

Так, обнаружено, что в шумерских текстах слова 'землепашец', 'плуг' и

'пахотная борозда' - не шумерского происхождения. Не являются шумерскими и

слова 'ткач', 'кожевник', 'кузнец', 'каменщик' и 'гончар'. Очевидно, все эти