Риан Айслер

Чаша и клинок

- эти фигурки иные ученые

считают выражением мужского эротизма, своего рода древней аналогией журналу

'Плейбой'. Для других же они всего лишь культовые предметы, которые

использовались в примитивных и, по всей видимости, непристойных обрядах

плодородия.

В чем, однако, подлинный смысл этих древних скульптур? Можем ли мы в

самом деле отмахнуться от них как от 'продуктов греховного мужского

воображения'? ' Подходит ли вообще имя 'Венера' к этим широкобедрым, нередко

беременным, грубо стилизованным и часто безлицым фигуркам? А, может быть,

эти древние статуэтки рассказывают нам нечто важное и о нас самих, и о том,

как некогда женщины вместе с мужчинами поклонялись жизнетворящим силам

Вселенной?

Палеолит

Наряду с наскальными рисунками, пещерными святилищами и захоронениями

женские фигурки являются важными источниками информации о духовном мире

людей палеолита. Они подчеркивают благоговейный страх наших предков как

перед тайной жизни, так и перед тайной смерти. Они показывают, что еще на

очень ранних этапах человеческой истории воля человека к жизни выражалась и

утверждала себя в многообразии ритуалов и мифов, которые принято связывать

со все еще распространенной верой в то, что мертвые могут вернуться к жизни

через новое рождение.

'В столь большом пещерном святилище, как Труа Фрер, Нио, Фон де Гом или

Ласко, - пишет историк религии Э. О. Джеймс, - церемонии должны были

представлять собой организованную общиной попытку взять под контроль

природные силы и процессы с помощью сверхъестественных средств ради

всеобщего блага. Священная традиция, будь она связана с добычей пищи, тайной

рождения и воспроизводства и смерти, возникала и действовала, по-видимому, в

ответ на желание жить и сейчас и в будущем'.

Свидетельства подобной связи женского начала с силой, дарующей жизнь,

мы можем обнаружить в палеолитических захоронениях. К примеру, в гроте

Кро-Маньон в Лез Эйзи, Франция (где в 1868 году впервые удалось найти

костные останки наших предков эпохи верхнего палеолита), вокруг трупов и на

них были аккуратно разложены раковины каури. Эти раковины, имеющие форму

того, что Джеймс изящно именует 'вратами, через которые дитя входит в мир',

очевидно связаны с определенным типом древнейшего почитания женского

божества. Как пишет Джеймс, эти каури были символом жизнетворения, так же

как красная охра, которая и в более поздней традиции воспринималась как

имитация и жизнетворения, и женской менструальной крови.

Кажется,что на первый план выступает связь женщины с дарением жизни и

ее продолжением. Но и смерть, точнее, воскресение, также оказывается

центральной религиозной темой. Как ритуал размещения имеющих форму влагалища

раковин каури вокруг мертвых и на них, так и практика покрытия мертвого тела

и раковин (или только раковин) красной охрой (символизирующей живительную

силу крови) являются частью погребального обряда, в результате которого

ушедшие должны, заново родившись, вернуться. Еще точнее, как замечает

Джеймс, они 'указывают на похоронные ритуалы в основе ритуала жизнетворения,

тесно связанного с женскими фигурками и другими символами культа Богини'.

Помимо археологических данных о погребальных обрядах палеолита,

известны также свидетельства обрядов, стимулирующих плодовитость животных и

растений, которые обеспечивали наших предков всем необходимым. Например, на

мягком глиняном полу в штольне неприступной пещеры Тюк д' Одубер в Арьеже

под настенным изображением двух бизонов (самец преследует самку) имеются

отпечатки человеческих ног, сделанные, по мнению ученых, во время ритуальных

танцев. Другой пример - один из ритуалов в пещере Когул в Каталонии -

изображает женщин, возможно жриц, танцующих вокруг обнаженной мужской фигуры

поменьше, и эта сцена, по-видимому, тоже является религиозной церемонией.

Все эти пещерные святилища, фигурки, захоронения и церемонии связаны с