Джидду Кришнамурти

О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом) (Часть 1)

при попытке

передать это в книге, потому что книга слишком фиксирует.

Кришнамурти: Это в основном и происходит.

Бом: Я считаю, главное, что может быть передано, - это необходимость

увидеть, что знание, во всех его формах, тонких и зримых, не может разрешить

психологической проблемы; оно только может ее еще больше запутать. Но

существует другая энергия, которая тут подразумевается.

Кришнамурти: Вы видите теперь, что происходит? Если возникает

какая-либо трудность, то я иду к психологу. В любой семье, как только

возникает трудность -- я иду к кому-то, кто скажет мне, что делать. Все

вокруг меня организован-но, и это делает меня все более и более беспомощным.

Вот, что происходит.

10 апреля, 1980

Охай, Калифорния.

Первооснова бытия и ум человека

Бом: Мы могли бы, пожалуй, продвинуться дальше в понимании природы

первоосновы; возможно ли нам к ней прийти, и имеет ли она какое-либо

отношение к людям. А также возможно ли изменить физическое поведение мозга.

Кришнамурти: Не могли бы мы подойти к этому вопросу с точки зрения

нашего отношения к идеям? Вот что прежде всего требует ясности. Почему так

важно стало иметь идеи?

Бом: Быть может, потому что различие между идеями и тем, что за ними

стоит, недостаточно ясно. Идеи часто принимают за нечто большее, чем просто

идеи; они для нас не идеи, а реальность.

Кришнамурти: Это то, что я хотел бы выяснить. Являет-ся ли первооснова

идеей, чем-то воображаемым, иллюзор-ным, философской концепцией? Или она

нечто абсолютное, в том смысле, что вне ее ничего нет?

Бом: Как можем мы сказать, что вне ее ничего нет?

Кришнамурти: Я подхожу к этому. Я хочу понять, видим ли мы ее, или наше

восприятие ее, наше интуитивное прозрение исходит из концепции. Потому что,

в конце концов, весь западный мир, а возможно и мир восточный, опираются на

концепции. Всякое мировоззрение и религиоз-ное верование в своей основе

также имеют концепции. А не можем ли мы подойти к первооснове с точки зрения

философ-ского исследования - философского в том смысле, что это любовь к

мудрости, любовь к истине, любовь к исследованию, что это разумный процесс?

Не это ли мы делаем, когда обсуждаем, когда хотим исследовать, объяснить или

предста-вить себе, что такое первооснова?

Бом: Ну, не все философы в своем подходе опираются на концепции, хотя,

конечно, философия познает через концеп-ции.

Кришнамурти: В чем тогда различие между религиоз-ным и философским

умом? Вам понятно, что я пытаюсь выразить? Можем мы исследовать первооснову,

идя от ума, натренированного знанием?

Бом: Мы считаем, что первооснова по сути своей есть неизвестное.

Следовательно, мы не можем исходить от зна-ния, и напрашивается мысль, что

начать надо с неизвестного.

Кришнамурти: Да. Так, 'X', например, утверждает, что первооснова

существует. А мы все, 'Y' и 'Z', спрашиваем, что такое первооснова, просим

доказать это, показать ее, дать ей проявиться. Когда мы так ставим вопросы,

то их задает ум, который ищет, который движим страстью, любовью к исти-не? А

может быть мы просто скажем: давайте поговорим об этом?

Бом: Я думаю, что в этом намерении выражена потреб-ность внести

определенность; мы хотим быть уверенными. Так что это не исследование.

Кришнамурти: Допустим, вы утверждаете, что такая вещь, как первооснова

существует, что она незыблема и прочее. А я говорю, что хотел бы это

выяснить. Покажите, докажите это мне. Как может мой ум, который

эволюциони-ровал путем знания, который до предела вымуштрован зна-нием, как

может он даже прикоснуться к этому? Потому что это -- не знание, не

составлено мыслью.

Бом: Конечно. То, что мы говорим и доказываем, озна-чает, что мы хотим

обратить это в знание.

Кришнамурти: Именно так!

Бом: Мы хотим быть абсолютно уверены, хотим, чтобы не оставалось

никакого сомнения. Но, с другой стороны, тут есть также опасность самообмана

и иллюзии.

Кришнамурти: Разумеется. Первоосновы невозможно коснуться до тех пор,

пока существует какая-либо форма иллюзии, являющаяся проекцией желания или

страха. И как я могу ее воспринимать? Является ли первооснова идеей, которую

можно было бы подвергнуть исследованию? Или она нечто такое, что

исследованию не поддается?

Бом: Верно.