Джек Керуак

Бродяги Драхмы

'Что же

с ним происходит?', я слышал, как они спорили на кухне о никчемности и

бесплодности моего 'буддизма', потом садились в машину и уезжали, а я шел на

кухню и пел: 'Столы пусты, все уехали кататься' на мотив Фрэнка Синатры

'You're Learning the Blues'. Я был совершенно безумен и счастлив.

Воскресный день я проводил в лесу, с собаками, сидел, положив руки на

колени, ладонями вверх, принимая полные горсти кипящего солнца. 'Нирвана -

движение лапы,' - говорил я, когда выходил из медитации, открывал глаза и

первое, что видел, была движущаяся в траве лапа спящего Боба. Потом я

возвращался домой по своей четкой, чистой, хорошо утоптанной тропе и ждал

ночи, чтобы вновь увидать прячущихся в лунном воздухе бесчисленных Будд.

В конце концов мой покой был нарушен дурацкой ссорой с зятем; он стал

возмущаться, зачем я отвязываю Боба и беру его с собой в лес. 'Слишком много

денег я вложил в эту собаку, чтоб ты ее теперь от цепи отучал'.

Я спросил: 'А тебе бы понравилось целыми днями сидеть на цепи и выть,

как собака?'

- Мне это все равно, - ответил он, и сестра поддакнула: 'И мне тоже'.

Я так разозлился, что ушел в лес, а дело было в воскресенье, и решил

сидеть там без еды до ночи, ночью вернуться, собрать вещи и уехать. Через

насколько часов мать звала меня с заднего крыльца ужинать, я не пошел;

наконец прибежал малыш Лу, умоляя меня вернуться.

В ручейке у меня водились лягушки, которые квакали в самые странные

моменты, будто нарочно прерывая мои медитации, так, однажды лягушка трижды

проквакала в полдень и потом весь день молчала, словно толкуя мне Три

состояния Будды. На этот раз лягушка квакнула один раз. Я почувствовал, что

это сигнал, означающий Совершенное Сострадание Будды, и пошел домой, решив

пересмотреть все сначала, даже свою жалость к собаке. Какой грустный,

бестолковый сон. Ночью, вернувшись в лес и перебирая четки-амулет, я

произносил странные молитвы: 'Мое самолюбие задето, это пустота; я занимаюсь

Дхармой, это пустота; я горжусь своей добротой к животным, это пустота; мое

представление о цепи - это пустота; сострадание Ананды - даже это пустота'.

Возможно, будь тут какой-нибудь старый дзенский мастер, он бы пошел и пнул

сидящего на цепи пса, чтобы всех постигло внезапное пробуждение. Моя боль

была вызвана попытками избавиться от представлений о людях и собаках, о

самом себе. Глубоко внутри я страдал от печальной необходимости отрицать

существующее. В любом случае, деревенское воскресенье омрачено нежной

маленькой драмой: 'Раймонд не хочет, чтобы собака сидела на цепи'. Но ночью

под деревом внезапная мысль поразила меня: 'Все пусто, но все бодрствует!

Все вещи пусты во времени, в пространстве и в духе'. Я все понял и на

следующий день, чрезвычайно обрадованный, решил, что пришло время объяснить

все моим домашним. Они страшно смеялись. 'Да послушайте же! Нет! Смотрите!

Все просто, сейчас я объясню как можно проще и яснее. Все вещи пусты, так?'

- То есть как пусты, вот у меня в руке апельсин, разве нет?

- Он пуст, все пусто, все вещи приходят, чтобы уйти, все созданное

должно быть уничтожено, и уничтожено просто потому, что создано!

Никто не хотел принять даже этого.

- Что тебе этот Будда, почему не исповедовать религию, в которой ты

рожден? - спрашивали мать и сестра.

- Все прошло, все уже прошло, уже пришло и ушло, - кричал я. - Эх! -

побегал, вернулся, - и вещи пусты, потому что появляются, разве нет, вы их

видите, но они сделаны из атомов, которых нельзя ни измерить, ни взвесить,

ни пощупать, теперь даже тупые ученые это знают, невозможно ухватить

мельчайшую частицу, нет ее, вещи - лишь пустые расположения чего-то, что

кажется существующим в пространстве, нет ни большого, ни малого, ни

близкого, ни далекого, ни истинного, ни ложного, одни только призраки,

просто призраки, и все.

- Пиризраки! - изумленно ахнул малыш Лу. На самом деле он был согласен

со мной, но 'пиризраков' испугался.

- Слушай, - сказал зять, - если бы вещи были пустыми, как бы я мог

держать этот апельсин и вообще съесть его, проглотить его, вот ответь,

пожалуйста.

- Ты сам создаешь апельсин с помощью своих чувств, видишь его, слышишь,

осязаешь, обоняешь, пробуешь, думаешь о нем, вот и получился апельсин, а