Доннер Флоринда

Шабоно

Они молча следили за каж-

дым моим движением, внимательно и настороженно, чтобы

не упустить ни единой мелочи. Сидя рядом со мной на кор-

точках, Ирамамове без устали бросал в ночь свои

заклинания. Час проходил за часом, и люди постепенно

разошлись по гамакам. Нимало не обескураженная их не-

одобрением, я продолжала сменять остывающие компрес-

сы. Ритими молча сидела в своем гамаке. Ее сплетенные

пальцы безвольно лежали на коленях в жесте полнейшего

отчаяния. Всякий раз, поднимая на меня глаза, она

заливалась слезами.

Тешома, казалось, никак не реагировала на мои хлопо-

ты. Что если у нее не простуда, а что-то другое? Что если

ей станет хуже? Уверенность моя заколебалась, и я с таким

жаром стала бормотать молитвы за нее, с каким не

молилась с самого детства. Подняв глаза, я натолкнулась

на взгляд Ирамамове. Он был встревожен, словно понимал

сумятицу противоречивых влияний, одолевающих меня в

эту минуту, - колдовства, религии и страха. Затем с преж-

ней решимостью он стал петь дальше.

К нам присоединился старый Камосиве, присев на кор-

точки у очага. Предрассветная прохлада еще не вползла в

хижину, но сам по себе горящий огонь заставил его

инстинктивно придвинуться к нему поближе. Он тоже за-

вел тихую песню. Его журчащий голос успокоил меня; он,

казалось, принес с собой голоса ушедших поколений.

Дождь, поначалу решительно и энергично забарабанивший

по пальмовой крыше, затем ослабел до легкой измороси,

которая погрузила меня в какое-то оцепенение.

Уже почти светало, когда Тешома заметалась в гамаке,

нетерпеливо срывая мокрые куски одеяла и обернутые вок-

руг нее пальмовые листья. Широко раскрыв глаза от

удивления, она села и улыбнулась старому Камосиве, Ирамамове

и мне, сгрудившимся у ее гамака. - Я хочу пить, -

сказала она и одним глотком выпила всю поданную воду с

медом.

- Она поправится? - неуверенно спросила Ритими.

- Ирамамове заманил ее душу обратно, - сказала я. -

А горячая вода переломила ее лихорадку. Теперь ей нужно

только тепло и спокойный сон.

Я вышла на поляну и распрямила затекшие ноги.

Опирающийся о палку старый Камосиве тесно прижал

локти к груди, чтобы сохранить тепло. Он был похож на

ребенка. Ирамамове остановился рядом со мной по дороге в

свою хижину. Не было сказано ни слова, но я точно знала,

что мы пережили момент абсолютного взаимопонимания.

Глава 22

Едва заслышав приближающиеся шаги, Тутеми зна-

ком велела мне пригнуться к покрытым плесенью листьям

тыквенной лианы. - Это отряд, уходивший в набег, -

шепнула она. - Женщинам не полагается видеть, с какой

стороны возвращаются воины.

Не в силах совладать с любопытством, я потихоньку

встала на ноги. Вместе с мужчинами шли три женщины,

одна из них была беременна.

- Не смотри, - взмолилась Тутеми, потянув меня

вниз. - Если увидишь тропу, по которой возвращались

участники набега, тогда тебя захватят враги.

- До чего же все-таки украшают мужчин эти яркие

перья, которые струятся с их наручных повязок, да еще эта

сплошная раскраска пастой оното, - сказала я и тут же в

смятении заметила: - Но Этевы среди них нет! Как по-тво-

ему, его не могли убить? - Тутеми ошеломленно ус-

тавилась на меня. Без малейшего намека на нервозность

она чуть отвела в сторону широкие листья лианы, чтобы

взглянуть на удаляющиеся фигуры. На ее встревоженном

лице вспыхнула улыбка, и она схватила меня за руку. -

Смотри, вон Этева. - И она притянула к себе мою голову,

чтобы я тоже увидела. - Он, унукаи.

Далеко позади всех медленно тащился Этева, ссутулив

плечи, словно под тяжестью невидимого груза. На нем не

было ни украшений из перьев, ни раскраски. Лишь ко-

роткие тростниковые палочки были продеты в мочки его

ушей и такие же тростинки браслетами были повязаны на

обоих запястьях.

- Он что, болен?

- Нет. Он унукаи, - восхищенно ответила она. - Он

убил Мокототери.

Не в состоянии разделить радость Тутеми, я лишь ус-

тавилась на нее в немом изумлении. Потом, почувствовав,

что вот-вот расплачусь, отвела глаза в сторону. Мы подож-

дали, пока Этева скроется из виду, и неторопливо на-

правились в шабоно.

Услышав приветственные крики вышедших из хижин

жителей деревни, Тутеми ускорила шаг. В окружении

ликующих Итикотери посреди поляны гордо стояли

участники набега. Отвернувшись от мужа, самая младшая

жена Арасуве подошла к трем пленным женщинам, кото-

рых радостные приветствия обошли стороной. Они молча

стояли в некотором отдалении, не сводя настороженных

взглядов с приближающейся к ним женщины Итикотери.