Доннер Флоринда

Шабоно

Мы пере-

шагивали и обходили упавшие стволы, переходили ручьи

и болота в тени высоких бамбуковых зарослей. Иногда впе-

реди меня шел Милагрос; иногда это была Анхелика со

своей высокой узкой корзиной за плечами, которая

удерживалась на своем месте надетой на голову специаль-

ной лубяной повязкой. Корзина была наполнена тыквен-

ными сосудами, лепешками и жестянками сардин.

Я не имела представления, в каком направлении мы

идем. Солнца я не видела - только его свет, сочащийся

сквозь густую листву. Вскоре шея у меня занемела от гля-

дения вверх, в немыслимую высь недвижных деревьев.

Одни лишь стройные пальмы, неукротимые в своем

вертикальном порыве к свету, казалось, расчищали се-

ребристыми верхушками редкие заплатки чистого неба.

- Мне надо передохнуть, - сказала я, тяжело плюх-

нувшись на ствол упавшего дерева. По моим часам шел уже

четвертый час дня. Мы без остановок шагали вот уже боль-

ше шести часов. - Я умираю от голода.

Передав мне калабаш из своей корзины, Анхелика

присела рядом со мной.

- Наполни его,- сказала она, указав подбородком на

протекавший поблизости неглубокий ручей.

Сев посреди потока на корточки с широко расставлен-

ными ногами и упершись ладонями в бедра, Милагрос на-

клонялся вперед, пока его губы не коснулись воды. Он

напился, не замочив носа.

- Пей,- сказал он, выпрямившись.

Ему, должно быть, около пятидесяти, подумала я.

Однако неожиданная грация плавных движений делала его

намного моложе. Он коротко усмехнулся и побрел вниз по

течению ручья.

- Осторожно, не то искупаешься! - воскликнула

Анхелика с насмешливой улыбкой.

Вздрогнув от ее голоса, я потеряла равновесие и бул-

тыхнулась в воду вниз головой.

- Не получится у меня напиться так, как это сделал

Милагрос, - небрежно сказала я, отдавая ей наполненный

сосуд. - Лучше уж мне пить из калабаша.

Усевшись возле нее, я сняла промокшие теннисные

туфли. Тот, кто сказал, что такая обувь лучше всего годится

для джунглей, никогда не топал в ней шесть часов подряд.

Мои ноги были стерты и покрылись волдырями, коленки

исцарапаны и кровоточили.

- Не так уж плохо, - сказала Анхелика, осмотрев

мои стопы. Она легонько провела ладонью по подошвам и

покрытым волдырями пальцам. - У тебя ведь отличные

жесткие подошвы. Почему бы тебе не идти босиком? Мок-

рые туфли только еще сильнее размягчат стопы.

Я посмотрела на свои подошвы; они были покрыты

толстой ороговевшей кожей в результате многолетних за-

нятий каратэ.

- А вдруг я наступлю на змею? - спросила я. - Или

на колючку? - Хотя ни одна рептилия мне еще не попада-

лась, я замечала, как Милагрос и Анхелика время от вре-

мени останавливаются и вытаскивают засевшие в ступнях

колючки.

- Надо быть круглым дураком, чтобы наступить на

змею, - сказала она, сталкивая мои ноги со своих колен.

- А по сравнению с москитами колючки тоже не так уж

плохи. Тебе еще повезло, что эти мелкие твари не кусают

тебя так, как этих racionales. Она потерла мои ладони и

руки, словно надеясь отыскать в них ответ на эту загадку. -

Интересно, почему это?

Еще в миссии Анхелика изумлялась тому, как я,

подобно индейцам, сплю без москитной сетки. - У меня

зловредная кровь, - сказала я с усмешкой. Встретив ее

озадаченный взгляд, я пояснила, что еще ребенком часто

уходила с отцом в джунгли искать орхидеи. Он неизменно

бывал искусан москитами, мухами и вообще всякими ку-

сачими насекомыми. Но меня они почему-то никогда не

донимали. А однажды отца даже укусила змея.

- И он умер? - спросила Анхелика.

- Нет. Это вообще был очень необычный случай. Та же

змея укусила и меня. Я вскрикнула сразу вслед за отцом.

Он решил было, что я его разыгрываю, пока я не показала

ему крохотные красные пятнышки на ноге. Только моя но-

га не распухла и не побагровела, как у него. Друзья отвезли

нас в ближайший город, где моему отцу ввели противозмеиную

сыворотку. Он болел много дней.

- А ты?

- А со мной ничего не было, - сказала я и добавила,

что именно тогда его друзья и пошутили, что у меня зло-

вредная кровь. Они, в отличие от доктора, не верили, что

змея истощила весь запас, яда на первый укус, а того, что

осталось, было недостаточно, чтобы причинить мне какой-

то вред. Еще я рассказала Анхелике, как однажды меня

искусали семь ос, которых называют mata caballo -

убийцами лошадей. Доктор подумал, что я умру. Но у меня

только поднялась температура, и несколько дней спустя я

поправилась.

Никогда прежде я не видела, чтобы Анхелика так

внимательно слушала, слегка наклонившись вперед, слов-