Доннер Флоринда

Шабоно

через алмаз.

- Я хочу этот камень, - улыбаясь, сказал он. - В

нем - цвета неба.

Растянувшись в гамаке, старик положил камень и ал-

маз себе на живот.

- А сейчас я хочу, чтобы ты рассказала мне о шапори

Хуане Каридаде. Я хочу послушать обо всех снах, в кото-

рых появлялся этот человек.

- Не знаю, получится ли у меня вспомнить все это.

Когда я смотрела на его худое морщинистое лицо и

истощенное тело, меня посетило странное ощущение, что я

знаю его много дольше, чем могу вспомнить. Во мне прос-

нулась хорошо знакомая, мягкая реакция на его улыба-

ющиеся глаза, постоянно следящие за моим взглядом. Ус-

троившись поудобнее у себя в гамаке, я легко и плавно

начала говорить. Когда я не знала нужного слова на языке

Итикотери, я заменяла его испанским аналогом. Казалось,

Пуривариве не замечал этого. У меня было ощущение, что

его больше интересуют звуки и ритм моих слов, чем их

действительный смысл.

Когда я закончила свой рассказ, старик выплюнул

шарик табака, который Ритими приготовила ему, прежде

чем уйти работать в огородах. Мягким голосом он заговорил

о женщине-шамане, о которой уже рассказывал Камосиве.

Имаваами слыла не только великим шапори, она также бы-

ла великолепным охотником и воином и вместе с мужчи-

нами воевала против враждебных племен.

- Может быть, у нее было ружье? - спросила я, наде-

ясь узнать о ее личности побольше.

С тех пор как я впервые услышала о ней, мной овладе-

ла мысль, что, возможно, это была пленная белая жен-

щина. Возможно, все происходило в то время, когда испан-

цы впервые приехали на эти земли в поисках Эльдорадо.

- У нее был лук и стрелы, - сказал старый шаман. -

Ее яд мамукори был самым лучшим.

Стало ясно, что независимо от того, как формулировать

вопросы, невозможно было узнать, была ли Имаваами

реальным лицом или персонажем из мифологического эпо-

са. Все шапори говорили, что Имаваами жила очень давно.

Я уверена, что старик не уклонялся от ответа: у Итикотери

просто было принято неопределенно говорить о прошедших

событиях.

Иногда по вечерам, когда женщины готовили ужин,

Пуривариве садился у огня в центре деревни. Все от мала

до велика собирались вокруг него. Я всегда старалась найти

место поближе к нему, потому что не хотела пропустить ни

слова из того, что он говорил. Тихим монотонным голосом,

слегка в нос, он рассказывал о том, откуда произошли че-

ловек, огонь, наводнения. Луна и Солнце. Я уже знала не-

которые из этих мифов. Но всякий раз, когда он переска-

зывал их, мифы принимали новую невообразимую форму.

Согласно своему собственному видению каждый рассказчик

приукрашал и дополнял основной миф.

- Какой же из этих мифов является настоящим рас-

сказом о сотворении? - спросила я Пуривариве, когда он в

один из вечеров закончил рассказ о Ваипилишони,

женщине-шамане, которая сотворила кровь, смешав оното

с водой.

Она дала жизнь древовидным телам брата и сестры,

заставив их выпить эту смесь. Вечером раньше шапори рас-

сказывал нам, что первый индеец был рожден из ноги че-

ловекоподобного существа.

Мгновение Пуривариве в растерянности рассматривал

меня.

- Они все реальны, - наконец произнес он. - Разве

ты не знаешь, что человек создавался много раз и в разное

время?

От удивления я тряхнула головой. Он дотронулся до

моего лица и засмеялся.

- Какая же ты еще глупая. Слушай внимательно. Я

расскажу тебе обо всех случаях, когда мир разрушался

огнем и наводнениями.

Несколькими днями позже Пуривариве объявил, что

Шорове, старший сын Ирамамове, должен будет пройти

посвящение в шапори. Шорове было семнадцать-восемнад-

цать лет. У него было худое, ловкое тело и смуглое, изящно

очерченное лицо, на котором темно-карие сверкающие гла-

за казались слишком большими. С одним лишь гамаком он

поселился в маленькой хижине, построенной для него на

расчищенной площадке. Женщинам было запрещено под-

ходить к этому жилищу, так как, согласно поверью, хекуры

избегают их. Не подпускали даже мать Шорове, его бабуш-

ку и сестер.

За посвящаемым должны были следить молодые люди,

которые никогда не были с женщиной. Именно они вду-

вали эпену Шорове, следили за огнем в хижине и достав-

ляли ему каждый день достаточное количество воды и ме-

да, единственной пищи, разрешенной при инициации.

Женщины всегда оставляли достаточно дров рядом с шабо-

но, поэтому Шорове не нужно было ходить далеко в лес.

Мужчины приносили ему мед. Каждый день шапори за-

ставляли их ходить далеко в лес за новыми запасами.

Шорове проводил большую часть времени, оставаясь в