Доннер Флоринда

Шабоно

раскат грома; вода потоками хлынула на

землю, с беспощадной яростью ломая ветки, срывая листву.

Дав мне знак укрыться под гигантскими листьями, ко-

торые он успел нарезать, Милагрос присел на землю. Я же

вместо того, чтобы подсесть к нему, сняла рюкзак, сняла

висевший у меня на поясе сосуд с истолченными костями

Анхелики и стащила с себя майку. Теплая вода благодат-

ными струями забила по моему измученному телу. На-

мылив шампунем сначала голову, затем все тело, я смыла

с кожи весь пепел, весь запах смерти. Я повернулась к

Милагросу; его почерневшее лицо изможденно осунулось, а

в глазах стояла такая печаль, что я пожалела о той поспеш-

ности, с какой принялась отмываться. Нервными

движениями я стала стирать майку и, не глядя на него,

спросила:

- Мы ведь уже почти дошли до деревни? - По моему

разумению, выйдя из миссии, мы прошагали далеко за сот-

ню миль.

- Мы придем туда завтра, - сказал Милагрос, разво-

рачивая маленький сверток из обвязанных лианами

листьев с жареным мясом. Уголки его рта приподнялись в

лукавой улыбке и резче обозначили морщины вокруг рас-

косых глаз. - То есть, если мы будем идти моим шагом.

Дождь стихал. Тучи разошлись. Я глубоко задышала,

наполняя легкие чистым свежим воздухом. Долго еще

после того, как дождь прекратился, с листвы падали капли.

Поймав отражение солнца, они ослепительно сверкали,

словно осколки стекла.

- Я слышу, кто-то идет, - прошептал Милагрос. -

Не шевелись.

Я ничего не слышала - ни птичьего голоса, ни шеле-

ста листвы. Только я хотела сказать об этом, как треснула

ветка, и на тропе перед нами появился нагой мужчина. Он

был немного выше меня - примерно пять футов четыре

дюйма. Интересно, подумала я, что делает его более мощ-

ным на вид - его мускулистая грудь или нагота. В руках

у него был большой лук и несколько стрел. Лицо и тело

были покрыты красными извилистыми линиями, которые

тянулись по бокам вдоль ног и заканчивались точками вок-

руг колен.

Чуть позади него на меня таращились две молодые

женщины. В их широко раскрытых темных глазах замерло

изумление. Пучки волокон, казалось, вырастали у них из

ушей. В уголках рта и нижней губе торчали палочки

величиной со спичку. Вокруг талии, на предплечьях,

кистях рук и под коленками виднелись повязки из крас-

ных хлопковых волокон. Темные волосы были коротко

острижены и так же, как у мужчины, на их макушках

были выбриты широкие тонзуры.

Никто не произнес ни слова, и страшно разволновавшись,

я выкрикнула: - Шори нойе, шори нойе!

Анхелика как-то советовала мне, повстречав в лесу индей-

цев, приветствовать их словами Добрый друг, добрый

друг!

- Айя, айя, шори, - ответил мужчина, подходя

поближе. Его уши были украшены перьями, торчавшими

из обоих концов коротких, с мой мизинец, тростинок, вот-

кнутых в мочки. Он завел разговор с Милагросом, сильно

жестикулируя, и то рукой, то кивком головы показывая на

тропу, ведущую в заросли. Несколько раз подряд он

поднимал руку над головой, вытянув пальцы так, будто

хотел дотянуться до солнечного луча.

Я сделала женщинам знак подойти ближе, но они с

хихиканьем спрятались в кустах. Увидев бананы в

висевших у них за плечами корзинах, я широко открыла

рот и показала рукой, что хочу попробовать. Старшая из

женщин осторожно подошла, не глядя на меня, отвязала

корзину и отломила от грозди самый мягкий и желтый ба-

нан. Одним ловким движением она вынула изо рта

палочки, впилась зубами в кожуру, надкусила ее вдоль,

раскрыла и прямо мне под нос подсунула очищенный плод.

Это был самый толстый банан странной треугольной фор-

мы, который я когда-либо видела.

- Очень вкусно, - сказала я по-испански, пог-

лаживая себя по животу. По вкусу он был похож на обыч-

ный банан, но оставил во рту толстый налет.

Она подала мне еще два. Когда она начала очищать

четвертый, я попыталась дать ей понять, что уже наелась.

Улыбнувшись, она уронила недоочищенный банан на зем-

лю и положила руки мне на живот. Руки у нее были загру-

бевшие, но тонкие нежные пальцы были ласковы, когда

она неуверенно потрогала мою грудь, плечи и лицо, словно

желая убедиться, что я на самом деле существую. Она заго-

ворила высоким гнусавым голосом, напомнившим мне го-

лос Анхелики. Потом оттянула резинку моих трусов и

подозвала свою товарку посмотреть. Только теперь я почув-

ствовала смущение и попыталась отстраниться. Смеясь и

радостно повизгивая, они обняли меня и принялись

оглаживать спереди и сзади. Они были немного ниже меня

ростом, но довольно плотно сложены; рядом с этими пол-