Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

мягкий оттенок, выявляя очертания ветвей

и листвы, качающейся на ветерке у моего окна. Одинокий крик обезьяны-ревуна

был последним, что я услышала, прежде чем провалиться в глубокий сон.

-- Стало быть, вы антрополог,-- сказал на следующий день за ланчем отец

Кориолано. -- Все антропологи, которых мне доводилось видеть до сих пор,

были нагружены звукозаписывающей и снимающей аппаратурой и еще Бог весть

какой всячиной. -- Он предложил мне еще порцию запеченной рыбы и кукурузы в

тесте. -- Вас интересуют индейцы? Я объяснила ему, чем занималась в

Барловенто, упомянув и те трудности, с которыми столкнулась при получении

данных.

-- Пока я здесь, я хотела бы увидеть несколько сеансов исцеления.

-- Боюсь, что здесь вы вряд ли что-нибудь такое увидите, -- сказал отец

Кориолано, выбирая застрявшие в бороде крошки маниоковой лепешки. -- У нас

тут хорошо оборудованный диспансер. Индейцы издалека приводят сюда больных.

Но я, возможно, смогу устроить вам посещение какой-нибудь деревни

поблизости, где вы могли бы повидать шамана.

-- Если такое возможно, я была бы вам очень признательна, -- сказала я.

-- Не могу сказать, что я приехала сюда заниматься работой в поле, но

увидеть шамана было бы интересно.

-- Не очень-то вы похожи на антрополога. -- Густые брови отца Кориолано

поднялись и сдвинулись. -- Конечно, большинство тех, кого я встречал, были

мужчины, но было и несколько женщин. -- Он почесал голову. -- Вы как-то не

соответствуете моему представлению о женщине-антропологе.

-- Не можем же мы все быть похожими друг на друга,-- легким тоном

сказала я, подумывая, кого это он мог встретить.

-- Пожалуй, верно,-- сказал он застенчиво. -- Я просто хочу сказать,

что на вид вы не совсем взрослая. Сегодня утром после того, как уехали ваши

друзья, разные люди спрашивали меня, почему они оставили ребенка у меня.

Eго глаза живо засветились, когда он стал подтрунивать над индейцами,

ожидающими, что взрослый белый непременно должен превосходить их ростом.

-- Особенно когда у них светлые волосы и голубые глаза,-- сказал он. --

Считается, что они-то должны быть настоящими великанами.

В эту ночь в моей затянутой сеткой колыбели мне привиделся жуткий

кошмар. Мне приснилось, будто ее крышка намертво прибита гвоздями. Все мои

попытки вырваться на свободу разбивались о плотно пригнанную крышку. Меня

охватила паника. Я закричала и стала трясти раму, пока вся эта хитроумная

конструкция не опрокинулась вверх дном. Все еще в полусне я лежала на полу,

голова моя покоилась на обвисшей груди старухи.

Какое-то время я не могла вспомнить, где я. Детский страх заставил меня

теснее прижаться к старой индеанке, я знала, что здесь я в безопасности.

Старуха растирала мне макушку и нашептывала на ухо непонятные слова,

пока я окончательно не проснулась.

Уверенность и покой вернулись ко мне от ее прикосновения и непривычного

гнусавого голоса. Это чувство не поддавалось разумному объяснению, но было в

ней нечто такое, что заставляло меня прижиматься к ней. Она отвела меня в

свою комнатушку за кухней. Я улеглась рядом с ней в привязанном к двум

столбам тяжелом гамаке. Чувствуя оберегающее присутствие этой странной

старой женщины, я без всякого страха закрыла глаза. Слабое биение ее сердца

и капли воды, просачивающейся сквозь глиняный жбан, увели меня в сон.

-- Тебе намного лучше будет спать здесь,-- сказала на другое утро

старуха, подвешивая мой хлопчатобумажный гамак рядом со своим.

С того дня Анхелика не отходила от меня ни на шаг.

Большую часть времени мы проводили у реки, болтая и купаясь у самого

берега, где красно-серый песок напоминал золу, смешанную с кровью. В полном

умиротворении я часами наблюдала за тем, как индеанки стирают одежду, и

слушала рассказы Анхелики о былых временах. Словно бредущие по небу облака,

ее слова сливались с образами женщин, полощущих белье и раскладывающих его

на камнях для просушки.

В отличие от большинства индейцев в миссии, Анхелика не принадлежала к

племени Макиритаре. Совсем молоденькой ее выдали за мужчину из этого

племени. Она любила повторять, что он хорошо с ней обращался. Она быстро

усвоила их обычаи, которые не особенно отличались от обычаев ее народа. А

еще она побывала в городе. Она так и не сказала мне, в каком именно. Не