Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

взяла

лук и стрелы и тихонько подползла к тропе. -- Эй, ты, покажись, трусливая

обезьяна! Ты подстрелил женщину! -- заорала я не своим голосом и добавила

то, что сказал бы на моем месте всякий воин Итикотери: -- Только попадись на

глаза -- убью на месте.

Примерно в двадцати футах от меня из-за листвы высунулась измазанная

черной краской физиономия. Волосы этого типа были мокрые. На меня вдруг

напал дурацкий смешок, -- мне было совершенно ясно, что он не купался, а

просто поскользнулся, переходя реку вброд, так как воды в ней было всего по

пояс. Я прицелилась в него из лука и на минуту растерялась, не зная, что еще

сказать. -- Брось оружие на тропу, -- наконец крикнула я и добавила: -- Мои

стрелы смазаны самым лучшим мамукори, какой делают Итикотери. Бросай оружие.

Я целюсь тебе в живот, где гнездится смерть.

Широко раскрыв глаза, словно перед ним явилось привидение, человек

вышел на тропу. Он был ненамного выше меня ростом, но более плотного

телосложения. В руках он крепко сжимал лук и стрелы.

-- Брось оружие на землю, -- прикрикнула я, топнув ногой.

Медленно и настороженно мужчина положил лук и стрелы перед собой на

тропу.

-- Зачем ты стрелял в мою подругу? -- спросила я, увидев, что Шотоми

выползает из зарослей.

-- Я не хотел стрелять в нее, -- ответил тот, не сводя глаз с

окровавленной рваной повязки на ноге Шотоми. -- Я хотел попасть в тебя.

-- В меня! -- онемев от бессильной ярости, я несколько раз открыла и

закрыла рот, не в силах выговорить ни слова.

Когда, наконец, ко мне вернулся дар речи, я разразилась мощным потоком

брани на всех известных мне языках, в том числе и на языке Итикотери,

богатом самыми сочными ругательствами.

Человек замер передо мной в полном оцепенении, явно потрясенный не

столько нацеленной в него стрелой, сколько моей площадной руганью. Ни он, ни

я даже не заметили подошедших Этеву и Арасуве.

-- Трусливый Мокототери, -- сказал Арасуве. -- Мне бы надо убить тебя

на месте.

-- Он хотел убить меня, -- прохрипела я. Вся моя отвага улетучилась, и

меня заколотила дрожь. -- Он ранил Шотоми в ногу.

-- Я не хотел тебя убивать, -- сказал Мокототери, умоляюще глядя на

меня. -- Я только хотел ранить тебя в ногу, чтобы ты не смогла убежать. --

Он повернулся к Арасуве. -- Ты можешь не сомневаться в моих добрых

намерениях; на моих стрелах нет яда. -- Тут он посмотрел на Шотоми. -- Я

ранил тебя случайно, когда ты потащила Белую Девушку в сторону, --

пробормотал он, словно еще не веря, что промазал.

-- Сколько вас здесь еще? -- спросил Арасуве, ощупывая рану дочери, но

ни на секунду не спуская глаз с Мокототери. И, выпрямившись, добавил: --

Ничего страшного.

-- Еще двое. -- Мокототери издал крик какой-то птицы, и ответные крики

не заставили себя ждать. -- Мы хотели похитить Белую Девушку. Наш народ

хочет, чтобы она жила у нас в шабоно.

-- А как, по-вашему, я бы туда дошла, если бы вы меня ранили? --

спросила я.

-- Мы понесли бы тебя в гамаке, -- не задумываясь ответил мужчина и

улыбнулся.

Вскоре из зарослей вынырнули еще двое Мокототери.

При виде меня они заулыбались, нисколько не смущенные и не напуганные

тем, что были пойманы с поличным.

-- Вы давно здесь? -- спросил Арасуве.

-- Мы выслеживали Белую Девушку несколько дней, -- ответил один из них.

-- Мы знаем, что она любит ходить с детьми охотиться на лягушек. -- Тут он

повернулся ко мне, улыбаясь от уха до уха: -- В окрестностях нашего шабоно

лягушек хоть пруд пруди.

-- А почему вы так долго выжидали? -- спросил Арасуве.

Воин совершенно искренне признался, что я постоянно находилась в

окружении женщин и детей. Он надеялся захватить меня на рассвете, когда я

пойду по нужде в кусты, так как слышал, что я предпочитаю уходить одна

подальше в лес. -- Но мы ни разу не видели, чтобы она уходила.

Арасуве и Этева взглянули на меня с усмешкой, словно ожидая объяснений

по этому поводу. Я в свою очередь уставилась на них. С тех пор как начались

дожди, я стала замечать все больше змей в местах, отведенных для отправления

естественных нужд, и я отнюдь не собиралась рассказывать им, куда хожу.

С таким же энтузиазмом, словно рассказывая увлекательную историю,

Мокототери принялся объяснять, что они вовсе не собирались ни убивать