Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

такая обувь лучше всего годится для джунглей, никогда не топал в ней

шесть часов подряд.

Мои ноги были стерты и покрылись волдырями, коленки исцарапаны и

кровоточили.

-- Не так уж плохо, -- сказала Анхелика, осмотрев мои стопы. Она

легонько провела ладонью по подошвам и покрытым волдырями пальцам. -- У тебя

ведь отличные жесткие подошвы. Почему бы тебе не идти босиком? Мокрые туфли

только еще сильнее размягчат стопы.

Я посмотрела на свои подошвы; они были покрыты толстой ороговевшей

кожей в результате многолетних занятий каратэ.

-- А вдруг я наступлю на змею? -- спросила я. -- Или на колючку? --

Хотя ни одна рептилия мне еще не попадалась, я замечала, как Милагрос и

Анхелика время от времени останавливаются и вытаскивают засевшие в ступнях

колючки.

-- Надо быть круглым дураком, чтобы наступить на змею, -- сказала она,

сталкивая мои ноги со своих колен.

-- А по сравнению с москитами колючки тоже не так уж плохи. Тебе еще

повезло, что эти мелкие твари не кусают тебя так, как этих racionales. Она

потерла мои ладони и руки, словно надеясь отыскать в них ответ на эту

загадку. -- Интересно, почему это? Еще в миссии Анхелика изумлялась тому,

как я, подобно индейцам, сплю без москитной сетки. -- У меня зловредная

кровь, -- сказала я с усмешкой. Встретив ее озадаченный взгляд, я пояснила,

что еще ребенком часто уходила с отцом в джунгли искать орхидеи. Он

неизменно бывал искусан москитами, мухами и вообще всякими кусачими

насекомыми. Но меня они почему-то никогда не донимали. А однажды отца даже

укусила змея.

-- И он умер? -- спросила Анхелика.

-- Нет. Это вообще был очень необычный случай. Та же змея укусила и

меня. Я вскрикнула сразу вслед за отцом.

Он решил было, что я его разыгрываю, пока я не показала ему крохотные

красные пятнышки на ноге. Только моя нога не распухла и не побагровела, как

у него. Друзья отвезли нас в ближайший город, где моему отцу ввели

противозмеиную сыворотку. Он болел много дней.

-- А ты? -- А со мной ничего не было, -- сказала я и добавила, что

именно тогда его друзья и пошутили, что у меня зловредная кровь. Они, в

отличие от доктора, не верили, что змея истощила весь запас, яда на первый

укус, а того, что осталось, было недостаточно, чтобы причинить мне какой-то

вред. Еще я рассказала Анхелике, как однажды меня искусали семь ос, которых

называют mata caballo -- убийцами лошадей. Доктор подумал, что я умру. Но у

меня только поднялась температура, и несколько дней спустя я поправилась.

Никогда прежде я не видела, чтобы Анхелика так внимательно слушала,

слегка наклонившись вперед, словно боясь упустить каждое слово. -- Меня тоже

однажды укусила змея, -- сказала она. -- Люди подумали, что я умру. -- Она

помолчала немного, задумавшись, потом ее лицо сморщилось в робкой улыбке. --

Как по-твоему, она тоже успела на кого-то извести свой яд? -- Конечно, так

оно и было, -- сказала я, тронув ее иссохшие руки.

-- А может, у меня тоже зловредная кровь, -- сказала она, улыбнувшись.

Она была так тщедушна и стара. На мгновение мне показалось, что она может

растаять среди теней.

-- Я очень старая, -- сказала Анхелика, посмотрев на меня так, словно я

произнесла свою мысль вслух. -- Мне давно уже пора бы умереть. Я заставила

смерть долго ждать. -- Она отвернулась и стала смотреть, как муравьиное

войско уничтожает какой-то куст, отгрызая целые куски листьев и унося их в

челюстях. -- Я знала, что именно ты доставишь меня к моему народу, знала с

той самой минуты, как тебя увидела. -- Наступило долгое молчание. Она либо

не хотела говорить больше, либо пыталась найти подходящие слова. Она

посмотрела на меня, загадочно улыбаясь. -- Ты это тоже знала, иначе тебя бы

здесь не было, -- наконец сказала она с полной убежденностью.

На меня напал нервный смешок; всегда ей удавалось смущать меня этим

своим особым блеском глаз.

-- Я не знаю толком, что я здесь делаю, -- сказала я. -Я не знаю, зачем

иду вместе с тобой.

-- Ты знала, что тебе предназначено сюда приехать, -- настаивала

Анхелика.

Было в этой ее уверенности нечто такое, что пробудило во мне охоту

поспорить. Согласиться с нею было не так просто, особенно если учесть, что я

и сама не знала, с какой стати бреду по джунглям Бог весть куда.