Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 2)

- Диэдарнис. - Ранматирнис. -

Сербарайнис. - Магралейнос. - Иваройнис. - Наммарайнос.

=================================================

Из Монсальвата и Эдема в Синклит Мира вошли к нашему

времени уже многие, свыше ста человек. Еще больше дала древняя

и огромная метакультура Индии. Кажется, последним взошедшим в

Синклит Мира до 1955 года был Рамакришна; таким образом, от

момента его смерти в Энрофе до вступления в эти наивысшие сферы

протекло около семидесяти лет. Но чаще на такой подъем уходят

целые столетия. Например, пророк Мухаммед, хотя его посмертие

не было осложнено никаким движением по нисходящему ряду, достиг

Синклита Мира лишь сравнительно недавно. Еще выше этих сфер

скоро поднимутся из Синклита Человечества пребывающие там давно

пророки Иезекииль и Даниил, а также Василий Великий.

Этим исчерпывается все, что я в состоянии сказать о сферах

этой сакуалы. Однако об одиннадцати сферах следующей сакуалы,

сакуалы Великих Иерархий, придется сказать еще меньше, еще

суше, протокольнее.

Да, это миры именно тех высоких сущностей, которые мы не

имеем возможности назвать иначе, как великими иерархиями:

многие из них были в свое время объектами почитания в древних

религиях различных стран. В образах египетского, вавилонского,

греческого, древнегерманского, ацтекского, в некоторых аспектах

верховных божеств пантеона индийского отразились - хотя лишь до

известной степени - эти возвышенные существа, но не такими,

каковы они теперь, а такими, какими они были, вернее, какими

представлялись сознаниям постигавших их народов в те далекие

времена. За века, протекшие со дней возникновения и расцвета их

культов в Энрофе, эти иерархии поднялись на наивысшую высоту.

Могу сказать, что сферы этой сакуалы слоятся уже не по

принципу связи той или иной иерархии с определенной

метакультурой: те нижние слои Шаданакара, которые членятся

вертикальными разрезами, образуя сегменты метакультур

человечества, остались далеко позади, вернее, внизу. Слоение

между сферами сакуалы Иерархий обусловлено принципом силы и

высоты, достигнутых каждой из этих сущностей.

Опять-таки мне известны лишь названия этих слоев. Но и

адекватность их фонетической физиономии, выраженной буквами,

подлинному звучанию этих имен не рождает во мне никакой

уверенности. Нет сомнения, что к наименованиям этим следует

относиться лишь как к самому грубому приближению: Аолинор,

Рамнагор, Плейрагор, Форайгор, Странганор, Целирор, Лиханга,

Девенга, Сиринга, Хранга, Ганга.

Если на стадии метаисторического размышления дать полную

свободу рассудку, он по природе своей устремится ко внесению в

размерности, соотношения и - да простится мне это выражение - в

специфику метаистории привычных для него категории физического

и исторического слоя и логических наукоподобных норм. В

частности, его склонность к единообразию и порядку, наивно

понятому как симметрия, проявится на этот раз в том, что ему

покажется естественным, чтобы над всеми сверхнародами надстояли

- в метаисторическом плане - идентичные группы участвующих в

его жизни иерархий. В действительности же это не так.

Правда, нет сверхнарода (именно сверхнарода, а не нации),

над которыми не надстоял бы его демиург, ибо тогда это был бы

не сверхнарод, а случайное соседствование нескольких, никакой

общностью не связанных между собой народностей. И нет нации,

которая не обладала бы Идеальной Соборной Душой (ибо тогда это

была бы арифметическая сумма личностей, минутно и случайно

сблизившихся между собой). Но, прежде всего, Идеальная Соборная

Душа отнюдь не есть совокупность каких-либо психологических или

иных, очевидных для нас, свойств данного народа, определяющих

его историческую, от всех отличную физиономию. Идеальная

Соборная Душа есть существо, обладающее единой великой монадой,

которая таит в себе прообразы высших возможностей нации и

облечена в материальную ткань многомерных пространств. По мере

исторического становления нации и личной зрелости человеческих

индивидуумов все большая и большая тонкоматериальная часть

каждого из них приближается к ней и объемлется ею, сообщая ей

характер соборности.

Почти в каждой метакультуре есть несколько национальных

соборных душ, но, как правило, одна из них принадлежит к иной