Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 2)

двухмерных

плоскостных миров, в том числе и из соответствующего слоя

Шаданакара.

Двухмерный слой Шаданакара иногда именуется адом, но этот

термин здесь не вполне уместен: слой этот - не страдалище

человеческих душ в их посмертии, но обиталище большинства

демонических существ нашей планеты. Можно называть его

антикосмосом Шаданакара, но и это не совсем точно, потому что

Божественному Космосу противостоит не один этот слой, а все

демонические миры, он же является лишь, так сказать, главной

демонической цитаделью. Настоящее имя его Гашшарва.

Существа, пребывающие там, можно, если угодно, считать

находящимися в состоянии воплощения; впрочем, понятие

воплощения вообще крайне относительно. Монады этих существ

всегда находятся высоко в Дигме и Шоге, шельты же их влачат

свое существование между воплощениями, по большей части, на

одномерном Дне Шаданакара - в ужасном мире.

Гашшарва - ядро системы, создаваемой демоническими силами

Шаданакара в противовес Божественному Космосу, в предполагаемое

ему замещение. Не лишенный торжественности, но угрюмый этот мир

любому из нас не мог бы не показаться жутким. Большое число

временных координат при наличии лишь двух пространственных

создает особую духовную духоту. Для всякой монады процесс

вхождения ее шельта в этот мир мучителен: он напоминает

ощущение, возникающее при затягивании тела в тесный железный

корсет. Чем меньше пространственных координат, тем

материальность мира плотнее. Однако среда этого мира все-таки

схожа с воздухом, а почва, совершенно плоская и однородная,

более твердая, чем любой материал Энрофа. Никакого эквивалента

растительности нет. Источник света состоит в самоизлучении

существ и некоторых искусственных сооружений, причем синего и

зеленого цветов здесь не воспринимают, но зато воспринимают два

инфракрасных. Один из них я буду условно именовать

инфралиловым, подчеркнув, что к ультрафиолетовому он не имеет

отношения, а впечатление, производимое им, ближе всего к тому,

какое оказывает на нас очень густой, темный и в то же время

интенсивный лиловый цвет.

Антикосмос Галактики, видимый из Дигма как светило

совершенно невообразимого и непередаваемого цвета, а из Шога -

в виде титанической, пылающей и пульсирующей инфралиловой арки,

перекинутой через зенит, из Гашшарвы представляется как бы

участком горизонта, посылающим равномерное инфралиловое

свечение из бесконечно удаленных пространств.

Всех обитателей Гашшарвы связывает между собой тирания

Гагтунгра и, вместе с тем, нечто вроде союза общих интересов.

Гагтунгра они ненавидят, но, конечно, все же не так, как Бога.

Здесь обитают хозяева нижних чистилищ, магм и ядра - трех

сакуал Возмездия.

'Поверженный Демон' Врубеля двузначен, двуслоен: это - и

память о прозрении в Дигм, о Гагтунгре, раскинувшем крылья до

горизонта; это - и метапортрет, правильнее, инфрапортрет,

одного из демонов, мелких сравнительно с ним: хозяев чистилищ.

Ангелами мрака именуются они, и это наименование соответствует

вполне их облику: в них есть некоторое человекоподобие, у них

широкие крылья удивительной красоты, а в пурпуровой и багряной

окраске этих крыльев чудится нечто царственное. Но на

врубелевском полотне эти дивные крылья поломаны: гениальная

интуиция художника этой деталью передала роковую ущербность

обитателей Гашшарвы. В действительности их крылья не

повреждены, но самая возможность пользования ими мучительно

сужена, так как в плотной, хотя и прозрачной среде этого слоя

возможно только медленное продирание сквозь материальность, а

не полет. Серый, как пепел, цвет лиц ангелов мрака отталкивающ

и ужасен, а в чертах совершенно обнажена их хищная и

безжалостная природа. Будучи хозяевами нижних чистилищ, они

восполняют убыль своих жизненных сил тем, что впивают гаввах

людей, вовлеченных в чистилища своею кармой. Проникая из

Гашшарвы в эти чистилища, они находят там менее плотную среду,

в которой полет угловатый, неровный, как бы рывками и

зигзагами, все-таки возможен.

Совершенно лишены человекоподобия другие обитатели

Гашшарвы, хозяева магм: их называют рыфрами. Более всего каждая

из них подобна движущейся гряде холмов. Есть нечто вроде лица,

но очень размытое.