Илья Беляев

Острие Кунты (Часть 1)

которое ты ищешь, передать

другому невозможно. До него нужно дожить. Ты хочешь измениться, стать

другим, и это хорошо. Но посмотри на небо. Может ли оно измениться? Желает

ли небо чего-то иного, кроме тех перемен, которые происходят в нем сами по

себе, безо всяких усилий?

То, что живет в глубине твоего сердца, так же глубоко и бесконечно, как

небо. Если ты обнимешь эту скрытую в тебе необъятность, что останется от

твоих суетных желаний? Люди не догадываются о том, что они подобны небу, и

живут, как кроты под землей. До всего того, что ты знаешь, ты дошел сам, и

это знание принадлежит тебе. Все то, что ты хочешь узнать, придет к тебе, но

за это тебе придется пролить немало крови. Так всегда было и будет, все

остальное - только болтовня.

Слова Веселова что-то глубоко задели во мне. Я спросил:

-- Значит, другие совсем не могут помочь? А как же книги, учения,

традиции - это что же, все ерунда?

Григорий не отвечал. Он стоял, опершись на палку, и смотрел вдаль, на

искрящуюся на солнце горную цепь. Мне пора было идти. Мы обнялись, и я,

надев рюкзак, начал осторожно спускаться. Чтобы не возвращаться прежним

путем, я пошел по другой тропе, намереваясь выйти в долину выше по течению

реки. Увидев, куда я направляюсь, Веселов крикнул:

Не ходи этим путем!

Почему?

Там встретишь мальчика, - произнес Григорий многозначительно.

Какого еще мальчика?

Если встретишь его, не разговаривай с ним.

С какой стати?

Ну, твое дело. Прощай.

Продолжая спускаться, я несколько раз оглядывался на маячившую на

уступе одинокую фигуру. Наконец, старик навсегда скрылся из виду.

Глава 35

Основа всего - ясный свет, сияющий в пустоте. За ним - невыразимое.

Не вняв совету Григория, я шел вниз по незнакомой тропе и довольно

скоро понял, что заблудился. Я оказался в неизвестном мне ущелье и пошел по

нему вниз в надежде, что ручей приведет к реке. Странная жизнь Веселова и

его слова не шли у меня из головы. Я чувствовал его правоту в том, что

высшее знание невозможно передать другому. Можно подготовить человека для

его восприятия, но приходит знание само по себе, когда человек созрел. Этот

момент невозможно ни приблизить, ни отдалить; можно сделать все, что в твоих

силах, исход же - в руке судьбы. Силы, дарующие освобождение, человеку

неподвластны. Милость можно заслужить, но ее невозможно вырвать. Нет и не

может быть ни системы, ни метода, которые гарантировали бы результат. Тоша

дал карту и указал направление движения, но идти надо было самому.

Ход моих мыслей был прерван появлением на тропе мальчика, который шел

мне навстречу. На вид ему было лет двенадцать-тринадцать, на нем была желтая

футболка и джинсы, он был босой. Мальчик выглядел совершенно обыкновенно, но

все же было нечто странное в его появлении в глухом ущелье, босиком на

каменистой тропе.

'Гамарджоба!' - приветствовал я мальчика, поравнявшись с ним. Мальчик

ничего не ответил. Он словно не видел меня; его взгляд был устремлен вперед,

на лице его застыло отсутствующее выражение, как будто он был в анабиозе.

После того, как мы разошлись, я повернулся и посмотрел ему вслед. Откуда

Григорий мог знать, что я встречусь с мальчиком?

Чувствуя легкую нервозность, я продолжил свой путь. Минут через десять

я увидел мальчика снова. Он опять шел мне навстречу, но это было невозможно!

По дну ущелья шла единственная узкая тропа, стены его были почти отвесны.

То, что мальчик мог каким-то образом вернуться и оказаться впереди меня,

было абсолютно исключено. Меня окатила ледяная волна страха, я застыл на

месте. Ноги перестали слушаться, и мне стоило немалых усилий заставить себя

идти мальчику навстречу. На этот раз я избегал смотреть ему в глаза. Он

молча миновал меня, с тем же видом полного равнодушия, шагая, как манекен. В

этом равнодушии было что-то нечеловеческое. Меня прошиб холодный пот. Чтобы

немного прийти в себя, я умылся ледяной водой из ручья. Когда мальчик

скрылся за поворотом, я медленно пошел вперед. Ущелье начало расширяться,

кажется, я был на верном пути.

Через некоторое время мальчик встретился мне в третий раз. Волосы у

меня встали дыбом, и я припустил вперед по склону, стараясь разминуться с

ним как можно на большем расстоянии. Все мои предыдущие столкновения с