Илья Беляев

Острие Кунты (Часть 1)

В тот момент, когда мы поселились у Нели, одну из комнат

снимал Дюша Романов, флейтист рок-группы 'Аквариум', тогда еще никому не

известной. Хотя платить за квартиру нам было нечем, Неля попросила жильца

съехать, и через несколько дней вся квартира была в нашем распоряжении. Неля

пожертвовала не только квартирой, - она сразу же влилась в нашу команду и

вскоре перестала принадлежать себе, как и все мы.

Поток энергии, шедший на нашу группу, 'переехал' вместе с нами.

Наблюдая за Нелей и за теми изменениями, которые в ней происходили, я пришел

к выводу, что женская реакция на поток отличается от мужской. Женщина

моментально чувствует присутствие потока и сразу же открывается на него, не

задавая вопросов и не колеблясь. Она ощущает живительный ветер каждой

клеткой своего тела, ей не нужны дискуссии и объяснения для того, чтобы без

страха и сомнения отдать свое сердце.

С другой стороны, женщина не так упорна и последовательна в своем

поиске источника, как мужчина; она легко отвлекается окружающей ее

действительностью и забывает о необходимости непрерывного усилия -

краеугольном камне йогической практики. Женщине более свойственно, отдаваясь

потоку, играть и наслаждаться им и плыть вместе с ним по течению, а не

использовать энергию для достижения Освобождения.

Мужчину сложнее вовлечь в работу - его нужно либо убедить, либо

уловить. Поток поначалу может даже оттолкнуть его, поскольку он чувствует в

нем угрозу своему эго. Но, однажды вступив на путь, мужчина более

непреклонен, чем женщина, в своей решимости достичь цели. Ощутив ветер

свободы, он склонен поставить на карту все, и его падение чревато более

серьезными последствиями.

Через несколько дней после того, как мы переехали к Неле, появился мой

друг Феликс. Все мои попытки вовлечь его в нашу группу оказались

безуспешными, он собирался уезжать за границу и предпочел остаться

независимым. Феликс сообщил нам, что квартиру его сестры, откуда мы съехали,

опечатала милиция. Произошло это так.

Сразу после нашего отъезда он и двое его приятелей-художников (Феликс

был студентом Академии художеств), будучи уже в некотором подпитии, приехали

на квартиру и продолжили там попойку. Спустя некоторое время один из гостей,

осетин, пошел в туалет, заперся и не выходил оттуда около часа. Феликс и

второй художник начали стучать в дверь и кричать, чтобы тот выходил, но

осетин не подавал признаков жизни. Приятели заподозрили неладное и уже

собирались ломать дверь, как вдруг осетин выскочил наружу. Глаза его

блестели, он был бледен, как смерть, и на лице его играла дикая улыбка. Он

был совершенно безумен, и перемена эта была тем разительней, что все знали

его как тихого, спокойного человека.

Изрыгая чудовищные проклятья, осатаневший кавказец схватил стоявшую на

полу тяжелую чугунную детскую ванночку, поднял ее над головой и швырнул в

Феликса. Тот умудрился увернуться, и ванночка, пробив дверь, со страшным

грохотом приземлилась в коридоре. Тогда Феликс вырвал из джинсов свой

армейский ремень и огрел осетина массивной пряжкой прямо по лбу. Ошарашенный

ударом, безумец замер на месте, по лицу его потекла кровь. Потом он рванулся

к двери, выскочил из квартиры и понесся вниз по лестнице. После этого

осетина больше никто никогда не видел. Что с ним случилось в туалете, так и

осталось загадкой.

Феликс и его приятель, быстро протрезвев от происшедшего, ушли с

квартиры, не зная о том, что соседи, напуганные грохотом, вызвали милицию.

Прибывшие менты, никого не застав, взломали дверь, осмотрели квартиру и

опечатали ее, выяснив, видимо, что она никому не принадлежала. Таким

образом, квартира 'умерла'. Феликс, естественно, был раздосадован

случившимся и объяснял все тем, что 'проклятые йоги демонов накликали', что,

возможно, было недалеко от действительности.

Когда я пересказал Тоше то, что произошло, он спокойно отреагировал:

-- Это было то нападение, которого нам удалось избежать.

Я спросил в недоумении:

-- А причем здесь осетин? Почему это случилось именно с ним?

-- Просто его выбрали мишенью после того, как мы уехали. Помнишь, я

говорил, что нас заметили серьезные силы?

Я кивнул. Тоша продолжил.

-- Когда мы приехали сюда, к Неле, я убрал защитный колпак с той хаты и