Илья Беляев

Острие Кунты (Часть 1)

из них нашли себе последователей и единомышленников,

другие влачили печальное существование в психбольницах. Тоша и его приятель

казались вполне нормальными людьми, однако страсть к таинственному и

необычному настолько присуща человеческой природе, что нередко бывает трудно

различить духовный поиск, фантазии и безумие.

И все же я позвонил по оставленному телефону. На звонок никто не

ответил, что меня несколько удивило: в квартире проживало, по крайней мере,

семей десять. На следующий день я сделал еще одну безрезультатную попытку,

после чего, с некоторым даже облегчением, отступился.

Последнее, что мне оставалось сделать перед отъездом, - это достать

подробную карту Камчатского полуострова, что было нелегкой задачей:

крупномасштабные карты были достоянием геологов, КГБ и военных. Тем не

менее, мне удалось найти человека, который когда-то служил в тех местах и

сохранил хорошую карту. Он пообещал мне обменять эту карту на бутылку

дорогого коньяка.

Я встретился с ним поздно вечером в центре города, получил карту и,

погрузившись в ее изучение, замешкался и опоздал на метро. Денег на такси у

меня не было, и не оставалось ничего другого, как отправиться домой пешком.

Идти предстояло часа три - возможно, это была бы и неплохая прощальная

прогулка по родному городу, если бы температура в эту декабрьскую ночь не

опустилась почти до - 30°.

Быстро шагая по заснеженным улицам, я лихорадочно соображал, к кому бы

можно было зайти по пути на чашку чая. В этот поздний час все уже было

закрыто, оставалось рассчитывать лишь на чье-либо гостеприимство. Наконец, я

вспомнил адрес одного знакомого, жившего по пути. Хотя я и не был уверен,

вернулся ли этот знакомый из армии, терять все равно было нечего, и я

направился к нему.

Безуспешно нажимая дверной звонок в течение нескольких минут, я понял,

что моим мечтам о чашке горячего чая не суждено было сбыться. Я уже начал

спускаться вниз по темной холодной лестнице, когда раздался звук отпираемого

замка, и дверь отворилась. Я обернулся и увидел в дверном проеме фигуру,

выхваченную в темноте светом из квартиры. Но это был вовсе не мой знакомый.

В дверях стоял Тоша.

-- Вот так номер! Что ты здесь делаешь?

-- Привет, заходи. Ты как раз вовремя, - не моргнув глазом, ответил он.

Я поднялся наверх и вошел в квартиру, охваченный внезапным

предчувствием того, что что-то сейчас должно произойти. Мы прошли на кухню и

- о, чудо! - на плите пыхтел кипящий чайник. Тоша налил мне чашку и сказал:

-- Киса (так звали хозяина квартиры) приезжал из армии в отпуск и

оставил мне ключи.

-- Я не знал, что вы знакомы. Тоша пожал плечами:

-- Совпадение.

Прихлебывая горячий чай, я сказал:

-- Я звонил, никто не подходил к телефону.

-- Да, на моей квартире проблемы, пришлось свалить, - ответил он,

прищурившись. Я не стал углубляться.

-- Пробуду здесь некоторое время.

А потом?

Потом не знаю.

-- Я уезжаю через пару дней.

-- На Камчатку?

-- Да. Ты там не был?

-- Нет. Говорят, там шикарные места.

-- Ну да, - гейзеры, вулканы. Молодая земля. Мы помолчали некоторое

время, потом я поднялся.

-- Ну, спасибо за чай. Мне нужно идти. До дома еще топать и топать.

Тоша изучающе взглянул на меня.

-- Погоди секунду. Мне нужно кое о чем тебя спросить.

-- Спрашивай.

-- Ты бы не хотел, чтобы я стал твоим начальником?

-- Не понял. Что значит начальником?

-- Ну, что значит начальник? Я говорю - ты делаешь.

У меня даже дыхание сперло от такой наглости.

Ты что, в своем уме?

Вполне.

Я не знал, что ему на это сказать.

-- Начальником в чем - в работе, что ли, какой-нибудь?

Он улыбнулся.

-- Да нет, во всем начальником.

-- Это вроде как Отец наш небесный, что ли?

-- Ну да, что-то вроде того, - Тоша указал пальцем на потолок.

Я задумался. На психа он, вроде, не похож. Что же он от меня хочет?

Наконец, я спросил:

-- Ты имеешь в виду, хочу ли я слушаться тебя во всем, как собака?

-- Примерно так. Во всяком случае, тебе придется делать то, что я

говорю.

Это было неслабое предложение. Ничто в жизни я не ценил так, как

собственную свободу, и отдать ее этому... я даже не знал, как его назвать. Я