Сатпрем

Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания (Часть 2)

пределами мысли' или даже пытались, подобно Брэдли, выразить

свои выводы о нем в терминах, которые напоминают некоторые выражения в

'Арье'. Сама по себе эта идея не нова, она стара, как Веды. В других формах

она была повторена буддизмом, христианским гностицизмом, суфизмом.

Первоначально она была открыта не интеллектуальным размышлением [не работой

мыслящего интеллекта], но путем мистического следования внутренней духовной

дисциплине. Когда - где-то между VII и V вв. до Рождества Христова люди,

как на Востоке, так и на Западе, начали интеллектуализировать знание, эта

Истина уцелела [выжила] на Востоке; на Западе, где интеллект стали

признавать единственным и наивысшим орудием [для] открытия Истины, она

начала отмирать [to fade]. Но и там она все-таки постоянно пытается

возродиться [to return]; ее воскресили неоплатоники, а теперь, как

представляется, неогегельянцы и другие (например, русский Успенский и один

или два немецких мыслителя, я полагаю), кажется, подходят к ней [достигают

ее]. И все-таки здесь есть разница.

На Востоке, особенно в Индии, метафизики [metaphysical thinkers]

пытались, как и на Западе, установить природу высшей Истины посредством

интеллекта. Но, во-первых, они не возводили интеллектуальное мышление в ранг

наилучшего орудия в открытии Истины, но ставили его на второе место. Первое

место всегда отводилось духовной интуиции и озарению, духовному опыту;

интеллектуальное заключение, которое противоречило этому Высшему

авторитету, считалось недействительным. Во-вторых, каждая философия была

вооружена практическим путем достижения высшего состояния сознания, таким

образом, даже когда начинали с Мысли, цель состояла в том, чтобы прийти к

состоянию за пределами ментального мышления. Основоположник всякой философии

(как и те, кто продолжал его работу или школу) совмещал в себе

мыслителя-метафизика и йогина. Те же, кто были лишь

философами-интеллектуалами [рационалистами, умосозерцателями], уважались

за их ученость [learning], но никогда не возводились в ранг открывателей

истины. А философии, которые не имели достаточно мощных средств [для

достижения] духовного опыта, вымирали, становились принадлежностями

прошлого, так как они не были действенным средством [they were not dynamic]

для духовного открытия и реализации.

На Западе же утвердилась как раз противоположная традиция. Мысль,

интеллект, логический ум стали все более и более рассматриваться как высшее

средство и даже как высший предел [highest end]; в философии мысль есть и

данность, и предел [is the be-all and the end-all. И именно посредством

интеллектуального мышления и умозрения должна быть открыта истина; даже для

духовного опыта требовалось, чтобы он прошел проверку разума, только тогда

он будет иметь силу - позиция, прямо противоположная индийской. Даже те, кто

понимает, что ментальная Мысль должна быть преодолена, и допускает

сверхразумное Иное, по-видимому, не избегают того ощущения, что [именно]

посредством ментальной Мысли, очищенной и видоизмененной [sublimating and

transmuting itself], должна быть достигнута и оформлена [made] эта иная

Истина, чтобы занять место ментальных ограничений и неведения. И опять-таки

западная мысль перестала быть динамичной [действенным средством]; она

стремилась к [построению] теории бытия, а не к [его] реализации [it has

sought after a theory of things, not after realisation]. Она еще была

динамичной у древних греков, но, скорее, для моральных и эстетических, чем

для духовных выводов [ends]. Позже она стала еще более чисто

интеллектуальной и академичной; она стала чистым умозрением [intellectual

speculation only] без каких бы то ни было практических путей и средств

достижения Истины посредством духовного эксперимента, духовного открытия,

духовной трансформации. Если бы не это различие, не было бы никаких

оснований для ищущих, подобных вам, обращаться за помощью [for guidance] к

Востоку, ибо в чисто интеллектуальной сфере западные мыслители так же

компетентны, как любой восточный мудрец. Но именно этот духовный путь,

дорога, которая ведет за пределы интеллекта, переход от внешнего существа к

сокровенному Я [Self] был покинут чрезмерной интеллектуальностью

европейского разума.

В выдержках из Брэдли и Иоахима, к которым вы отсылаете меня, все еще

присутствует интеллект, размышляющий над тем, что лежит за его пределами, и

приходящий к интеллектуальным, рассудочным, умозрительным заключениям

относительно него. Он не является действенным средством [dynamic] для