Сатпрем

Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания (Часть 2)

нежного аромата, простираются вдаль

насколько хватает взгляда под тяжелым, мрачным небом; и вдруг с единым

криком взлетают тысячи попугаев. Однако мы не успели ничего заметить. Это

произошло в течение секунды, как вспышка молнии, - и сознание может

проясняться с такой же невероятной быстротой! Одна деталь, один звук, одна

капля света - и появляется целый мир во всем своем великолепии и полноте -

тысячи стремительных птиц в единой вспышке. Интуиция воспроизводит в нашем

масштабе первозданную мистерию великого Взгляда, грозного пристального

взгляда, который, с одной стороны, видит все и знает все, а с другой,

наслаждается последовательным видением, видением во времени, капля по

капле, видением с множества точек зрения того, что Он охватил полностью в

крупице вечности.

_Время есть только порожденье вечного мгновения. *)

(An eternal instant is the cause of the years.) (%30)

*) Дословно: 'Вечное мгновение - причина [многих] лет' (прим.пер.).

--

Вместе с интуицией приходит совершенно особая радость, которая явно

отличается от радости озаренного разума. Нет уже ощущения потока,

приходящего извне, а есть некое опознание, узнавание, как будто всегда в

нас существовали двое - брат света, живущий в свете, и брат тьмы (то есть

мы сами), живущий внизу, неуклюже, ощупью карабкающийся в темноте,

подражающий знанию брата света и его великому путешествию, но подражающий

как-то жалко, убого, грубо. И затем вдруг происходит слияние - мы

становимся едины в области света. Наконец-то нет никаких различий. Радость.

Когда мы станем едиными во всех точках, наступит божественная жизнь.

В этой точке контакта и слияния приходит знание, которое может быть

выражено в той или иной форме (в зависимости от вида деятельности в данный

момент времени), но которое всегда по сути своей является проявлением

тождественности, встречей - мы знаем потому, что мы узнаем [reconnait]. Шри

Ауробиндо говорил, что интуиция - _это воспоминание Истины_ (%31). Когда

приходит вспышка интуиции, то ясно видно, что знание - это не открытие

чего-то неизвестного - открывают только себя, больше нечего открывать, -

это постепенное паспознавание во времени того мгновения Света, когда мы

_видели все_. Есть ли кто-нибудь, кто не видел хотя бы раз? У кого в жизни

не было этого Воспоминания? Какими бы ни были наши веры (вплоть до

отсутствия всякой веры), наши способности или неспособности, наши

достижения, высокие или нет, в жизни всегда есть момент, который _является_

нашим моментом. Некоторые жизни длятся всего мгновение, а все остальное -

это забытье.

Язык интуиции сконцентрирован в сжатых формулировках без единого лишнего

слова в противоположность пышному языку озаренного разума (который тем не

менее именно благодаря своему богатству передает и 'светящийся' ритм, и

истину, может быть, не столь четко, но зато делает это как-то теплее,

ближе). Когда Плотин суммровал смысл всех человеческих усилий в единой

фразе - 'Полет Единого к Единому', - он пользовался в высшей степени

интуитивным языком, тем же языком говорят и Упанишады. Но такое свойство

самовыражения обнаруживает и пределы интуиции: как бы ни были насыщены

высоким жизненным смыслом наши озарения, изречения, они не могут охватить

всей истины - нужна более полная, более всеобъемлющая теплота - та, которой

обладает и озаренный разум, - но внутри более высокой прозрачности. Ибо

_Интуиция ... видит вещи вспышками, точка за точкой, а не как [единое]

целое_ (%32). Открывающееся в свете вспышки поразительно, неопровержимо, но

это только _пространство истины_ (%33). Кроме того, интуицией завладевает

разум, который, как замечает Шри Ауробиндо, _одновременно преуменьшает и

преувеличивает ее значение [it makes at once too little and too much of

it]_ (%33). Преувеличивает потому, что он незаконно обобщает интуицию и

стремится распространить ее открытие на все пространство; преуменьшает

потому, что вместо того, чтобы позволить вспышке интуиции спокойно озарить

и прояснить нашу субстанцию, разум немедленно завладевает ею, покрывает ее

слоем мысли (или, может быть, растворяет ее в живописи, поэзии, математике

или религии) и уже не в состоянии понять ее света, кроме как через

интеллектуальный, художественный или религиозный покров, в который он ее

облачил. Обычному разуму чрезвычайно трудно понять, что откровение может

быть мощным, даже переполняющим, даже тогда, когда 'смысл' его нам

непонятен, и что особенно мощным оно бывает _только_ тогда, когда его не