Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

человек -- сам Мерлин.

Ученый совет добросовестно рассматривал заявление и благополучно

проваливал его -- сорока тремя голосами "против" при одном "за". (Мерлин

по традиции тоже был членом Ученого совета. )

Отдел Предсказаний и Пророчеств занимал весь третий этаж. Я

прошелся вдоль дверей с табличками "Группа кофейной гущи", "Группа

авгуров", "Группа пифий", "Синоптическая группа", "Группа пасьянсов",

"Соловецкий оракул". Обесточивать мне ничего не пришлось, поскольку

отдел работал при свечах. На дверях синоптической группы уже появилась

свежая надпись мелом: "Темна вода во облацех". Каждое утро Мерлин,

проклиная интриги завистников, стирал эту надпись мокрой тряпкой и

каждую ночь она возобновлялась. Вообще, на чем держался авторитет

отдела, мне было совершенно непонятно. Время от времени сотрудники

делали доклады на странные темы, вроде: "Относительно выражения глаз

авгура" или "Предикторские свойства гущи из-под кофе мокко урожая 1926

года". Иногда группе пифий удавалось что-нибудь правильно предсказать,

но каждый раз пифии казались такими удивленными и напуганными своим

успехом, что весь эффект пропадал даром. У-Янус, человек деликатнейший,

не мог, как было неоднократно отмечено, сдержать неопределенной улыбки

каждый раз, когда присутствовал на заседаниях семинара пифий и авгуров.

На четвертом этаже мне наконец нашлась работа: я погасил свет в

кельях отдела Вечной Молодости. Молодежи в отделе не было, и эти

старики, страдающие тысячелетним склерозом, постоянно забывали гасить за

собой свет. Впрочем, я подозреваю, что дело здесь было не только в

склерозе. Многие из них до сих пор боялись, что их ударит током. Они все

еще называли электричку чугункой.

В лаборатории сублимации между длинных столов бродила, зевая, --

руки в карманы -- унылая модель вечно молодого юнца. Его седая

двухметровая борода волочилась по полу и цеплялась за ножки стульев. На

всякий случай я убрал в шкаф стоявшую на табуретке бутыль с царской

водкой и отправился к себе в электронный зал.

Здесь стоял мой "Алдан". Я немножко полюбовался на него, какой он

компактный, красивый, таинственно поблескивающий. В институте к нам

относились по-разному. Бухгалтерия, например, встретила меня с

распростертыми объятиями, и главный бухгалтер, скупо улыбаясь, сейчас же

завалил меня томительными расчетами заработной платы и рентабельности.