Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

проигрывателем тоже не могу. Не верю я в них. Ты чего-нибудь

попроще. Сапоги, скажем, скороходы или шапку-невидимку... А?

Возникшая было у меня надежда отвертеться сегодня от смазки

"Москвича" погасла.

-- Да вы не беспокойтесь, -- сказал я. -- Мне ничего, в общем, не

надо. Я вас сейчас отпущу.

-- И хорошо, -- спокойно сказала щука. -- Люблю таких людей. Давеча

вот тоже... Купил меня на рынке какой-то, пообещала я ему царскую дочь.

Плыву по реке, стыдно, конечно, глаза девать некуда. Ну сослепу и

въехала в сети. Ташшат. Опять, думаю, врать придется. А он что делает?

Он меня хватает поперек зубов, так что рот не открыть. Ну, думаю, конец,

сварят. Ан нет. Защемляет он мне чем-то плавник и бросает обратно в

реку. Во! -- Щука высунулась из бадьи и выставила плавник, схваченный у

основания металлическим зажимом. На зажиме я прочитал: "Запущен сей

экземпляр в Солове-реке 1854 год. Доставить в Е. И. В. Академию наук,

СПб". -- Старухе не говори, -- предупредила щука. -- С плавником

оторвет. Жадная она, скупая.

"Что бы у нее спросить?" -- лихорадочно думал я.

-- Как вы делаете ваши чудеса?

-- Какие такие чудеса?

-- Ну... Исполнение желаний...

-- Ах, это? Как делаю... Обучена сызмальства, вот и делаю. Откуда я

знаю, как я делаю... Золотая Рыбка вот еще лучше делала, а все одно

померла. От судьбы не уйдешь.

Мне показалось, что щука вздохнула.

-- От старости? -- спросил я.

-- Какое там от старости! Молодая была, крепкая... Бросили в нее,

служивый, глубинную бомбу. И ее вверх брюхом пустили, и корабль какой-то

подводный рядом случился, тоже потонул. Она бы и откупилась, да ведь не

спросили ее, увидели и сразу бомбой... Вот ведь как оно бывает. -- Она

помолчала. -- Так отпускаешь меня или как? Душно что-то, гроза будет...

-- Конечно, конечно, -- сказал я, встрепенувшись. -- Вас как --

бросить или в бадье?..

-- Бросай, служивый, бросай.

Я осторожно запустил руки в бадью и извлек щуку -- было в ней

килограммов восемь. Щука бормотала: "Ну, а ежели там скатерть-самобранку

или, допустим, ковер-самолет, то я здесь буду... За мной не пропадет..."

-- "До свидания", -- сказал я и разжал руки. Раздался шумный плеск.

Некоторое время я стоял, глядя на свои ладони, испачканные зеленью.

У меня было какое-то странное ощущение. Временами, как порыв ветра,

налетало сознание, что я сижу в комнате на диване, но стоило тряхнуть

головой, и я снова оказывался у колодца. Потом это прошло. Я умылся

отличной ледяной водой, залил радиатор и побрился. Старуха все не