Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

разом со всем покончить,

запросил с нее пятьдесят рублей. Она тут же отстала, посмотрев на меня с

уважением.

Я сделал ЕУ и ТО, с величайшей осторожностью съездил заправиться к

бензоколонке, пообедал в столовой э 11 и еще раз подвергся проверке

документов со стороны бдительного Ковалева. Для очистки совести я

спросил у него, какова дорога до Лысой Горы. Юный сержант посмотрел на

меня с большим недоверием и сказал: "Дорога? Что это вы говорите,

гражданин? Какая же там дорога? Нет там никакой дороги". Домой я

вернулся под проливным дождиком.

Старуха отбыла. Кот Василий исчез. В колодце кто-то пел на два

голоса, и это было жутко и тоскливо. Вскоре ливень сменился скучным

мелким дождем. Стало темно.

Я забрался в свою комнату и попытался экспериментировать с

книгой-перевертышем. Однако в ней что-то застопорило. Может быть, я

делал что-нибудь не так или влияла погода, но она как была, так и

оставалась "Практическими занятиями по синтаксису и пунктуации" Ф. Ф.

Кузьмина, сколько я ни ухищрялся. Читать такую книгу было совершенно

невозможно, и я попытал счастья с зеркалом. Но зеркало отражало все что

угодно и молчало. Тогда я лег на диван и стал лежать.

От скуки и шума дождя я уже начал было дремать, когда вдруг

зазвонил телефон. Я вышел в прихожую и взял трубку.

-- Алло...

В трубке молчало и потрескивало.

-- Алло, -- сказал я и подул в трубку. -- Нажмите кнопку.

Ответа не было.

-- Постучите по аппарату, -- посоветовал я. Трубка молчала. Я еще

раз подул, подергал шнур и сказал: -- Перезвоните с другого автомата.

Тогда в трубке грубо осведомились:

-- Это Александр?

-- Да. -- Я был удивлен.

-- Ты почему не отвечаешь?

-- Я отвечаю. Кто это?

-- Это Петровский тебя беспокоит. Сходи в засольный цех и скажи

мастеру, чтобы мне позвонил.

-- Какому мастеру?

-- Ну, кто там у тебя сегодня?

-- Не знаю...

-- Что значит -- не знаю? Это Александр?

-- Слушайте, гражданин, -- сказал я. -- По какому номеру вы

звоните?

-- По семьдесят второму... Это семьдесят второй?

Я не знал.

-- По-видимому, нет, -- сказал я.

-- Что же вы говорите, что вы Александр?

-- Я в самом деле Александр!

-- Тьфу!.. Это комбинат?

-- Нет, -- сказал я. -- Это музей.

-- А... Тогда извиняюсь. Мастера, значит, позвать, не можете...

Я повесил трубку. Некоторое время я стоял, оглядывая прихожую. В

прихожей было пять дверей: в мою комнату, во двор, в бабкину комнату, в