А. Панов

Школа сновидений (Часть 1)

в которые она одета —нечто вроде дерюги или мешко¬вины, — дают наглядное представление о её хищной природе. Я понимаю, что она обычно изводит жертву тонкими порезами, из которых пьет и пьет кровь, пока не выпьет всю. Я слышу её радость по поводу того, что меня хватит где-то на неделю. Она прямо-таки падает на мой живот, бросается, чтобы вцепиться в него, но, видимо, недооценивает мою силу, потому что в следу¬ющее мгновение я вижу её пронзенной в затылок какими-то вилами или трезубцем, и я держу это орудие в правой руке.

Старуха сильно уменьшилась в размерах, и теперь это нечто вроде куклы, которую сжигают славяне на празднике прихода весны. Это чучело из мешковины, согнутое пополам и нанизан¬ное через голову и ноги на пику, я держу над костром из опав¬ших листьев. Много дыма. Только сейчас я замечаю, что мне как-то помогала победить старуху её маленькая спутница. Я не знаю, как она это делала. Костер горит плохо и только с моей стороны. Чучело тоже тлеет очень медленно, и его нужно бу¬дет долго держать над огнем. Девочка помогает мне держать пику, и когда она движется, я замечаю, что трусики на — ней из такой же серо-коричневой мешковины, что и чучело. Я по¬нимаю, что эта материя способна регенерироваться, и из ма¬ленькой части может опять вырасти нечто, причиняющее страдания, и что когда-нибудь это нечто опять попытается подчи¬нить себе волю девочки. Я не могу сказать ей: «Загляни себе под юбку! Что ты носишь? Выбрось эти трусы!» Мне кажется, что это её интимное дело и её выбор.»

Наш класс — на экскурсии в каком-то здании на окраине города. На входе нас встретили девушки в белых халатах. Уже потом я вспомнила, что перед зданием была какая-то охрана (тоже в халатах), которая, кажется, никак на нас не отреагиро¬вала.

Для того чтобы попасть вглубь этого строения, нужно было пройти, а практически — проползти, через проем в специаль¬ном электронном пропускнике. На мой взгляд, можно было пройти во весь рост, но существовали какие-то токи, видимые только служителям, под которыми мы должны были именно про¬ползти.

Я сделала несколько попыток. Девушка, присматривающая за порядком на этом пункте, помогала мне советами: «Повер¬нись так! Может, голову чуть вправо? Влево? Наклонись силь¬нее!» — но ничего не получалось. Сначала я не могла втиснуть голову, нужно было пригнуться пониже, потом у меня оказа¬лись слишком широкие плечи. Служители были удивлены. Очень неохотно они позволили мне пройти через свободный (служеб¬ный?) проход рядом. Немного дальше вправо, а потом налево шел длинный коридор. Группа пошла, влево, а я пошла прямо, и встретила девушку в белом халате, низкого роста. Мы сели, и она рассказала мне о том, чем занимаются в заведении и что нам могут показать. Я думала о том, как здесь хорошо, тихо, как покойно здесь учиться, и слушала её не очень внимательно. Она говорила о конкретных элементах магии, которыми они обладают и используют в своей работе. «Ты не заметила? Пока мы разговаривали вот здесь слева был золотистый свет», —ска¬зала она. Подразумевалось, что она сделала его, чтобы пока¬зать нам, гостям, что мы этого не знаем и к этому невниматель¬ны. Я пересмотрела наш разговор с ней и вспомнила, что это действительно было. Просто это было «слово» не нашего (не тех людей, которые пришли), языка, восприятия, поэтому я не обратила на него внимания. К нам подошла и присоединилась к разговору другая служительница. Она показала некоторые магические действия. Сильнее всего я запомнила её последние действия. Мы сидели на корточках. Она положила руку на бе¬лый лист бумаги, лежащий на полу. Когда она отняла руку, на листе остались контуры подушечек её пальцев. Потом к листу приложила руку вторая служительница. Она дольше держала её на листе и когда отняла руку, оттиск её ладони был гораздо четче первого оттиска. Мне показалось, что это очень просто, хотя подразумевалось, что я этого не умею. Я прижала ладонь к листу, а так же совершила ещё какое-то действие — другое дыхание, волевое усилие, что-то ешё. На листе тоже остался отпечаток ладони и пальцев. Служительницы изумленно молча¬ли. Мы рассматривали оттиски трех ладоней, и вдруг я увиде¬ла, что отпечаток моей ладони отличается от их отпечатков.