А. Панов

Школа сновидений (Часть 1)

— объяснение причин возникнове¬ния нечеловеческого в людях,— будет в меру возможностей разрешаться по ходу повествования.

Т.е. речь в классификации пойдет о существах, имеющих физическую форму людей. Самая обобщенная ксенологическая структура человечества с этой точки зрения выглядит так:

а) те, кто еще не люди

б) те, кто уже не люди

в) те, кто, несмотря на свою физическую человеческую фор¬му, людьми не были и не будут.

ТЕ, КТО ЕЩЕ НЕ ЛЮДИ.

ЛИСЫ в повседневной жизни, как правило, обаятельны, подвижны, живы. Однако при внимательном отношении к ним всплывает впечатление некоей их внутренней застылости и ощущение, что им чего-то не хватает в их душевном составе. Причем это отсутствие воспринимается не как пустота от чего-то изъятого, а как отсутствие места для чего-то весьма тонкого и естественно человеческого или как иной способ жизни в этом месте душевной жизни. Это «что-то» в общении с ними трудно уловимо: вначале обращает внимание на себя то, что их тон¬чайшие эмоциональные переживания и соотношения являются больше имитацией (или мимикрией) и в этом могут отчасти на¬поминать некоторые психические особенности формирования личности в подростковый и юношеский период.

Однако имитация лисами тонкостей сердечных, и это суще¬ственно, не носит характер отражения или лжи : они бессозна¬тельно как бы вытягивают наружу из тех, с кем общаются, оп¬ределенные эмоциональные диапазоны, вследствие чего про¬исходит некое отчуждение восприятия и это экстереоризиро-ванное уплотнение эмоций воспринимается как присущее ли¬сам. Тогда как при внимательном взгляде на вещи можно уви¬деть, что лисы совершенно отдельны от этого сгустка в процес¬се общения и впитывают в себя лишь свет интенсивности этих чувств, но не смысл и энергию их.

Характерным является впечатление (при подобном угле зре¬нии), что лисам что-то нужно от тех, с кем они общаются, но эта нужда в сути своей не связана напрямую ни с жизненными, ни с социальными, ни с эмоциональными проблемами. Иногда со¬здается впечатление, что лисы двурушничают, манипулируют, интригуют, преследуя скрытые цели, хотя на самом деле они большей частью бессознательны относительно того, что они хотят на самом деле. А когда двурушничают сознательно, их собственные внутренние мотивации и объяснения не основы¬ваются на осознании своих сущностных интересов, а имеют вид обычной корысти и выгоды или других общественных причин — от самозашиты до самоутверждения и соображений карье¬ры.

О причинах, порождающих этот тип, высказано множество предположений. В нашем описании речь все же будет идти не о преобладании т.н. животного состава в душевной жизни и способах поведения,** (хотя некоторые подвиды этого класса и будут обозначены названиями животных), а о нечеловеческом, в сущностном смысле.

Что же на самом деле нужно лисам от людей? В понимании этого может отчасти помочь обзор версий, объясняющих при¬чины жизни этих существ рядом с нами. Некоторые оккультные традиции, (в которых сущности, сходные с описываемыми здесь «лисами», называются «сандманы», «песчаные люди»), в качестве объяснения предлагают эволюционную идею. Со всеми моди¬фикациями эволюционная гипотеза выглядит так: в нашем мире есть сущности, которым в своем развитии лишь предстоит пройти человеческую стадию.***

Судя по типичной ситуации отношений лисов с людьми — а это ситуация неразделенной любви-страсти к лисам со стороны людей — способность любить и любовь — и есть то, что наличествует в сущности людей и отсутствует или неразвито в ду¬шевном составе лисов. Здесь своеобразны и причины неразде¬ленности, невзаимности: лисы не могут ответить взаимностью по той простой причине, что не могут дать того, чем не облада¬ют: им нечем резонировать в ответ человеческому, т.е. они не располагают свободой выбора. Это, однако вовсе не означает, что лисы неспособны на привязанность, — достаточно часто они по-своему очень преданны партнеру, ценят и уважают его. Более того, лисы переживают какие-то состояния, которые внешне очень сходны с психическими реакциями влюбленных и любящих людей, включая страдание и сострадание. Их отли¬чие от таковых у незрелых и учащихся любить людей достаточ¬но трудно уловить. Их даже не действия, а движения в сторону объекта любви слишком практичны (прагматичны), им мало — или недоступны стороны любви, связаные с безмерностью. Но прежде всего для них неуловима ясность смысла человеческой любви: формы их любви бессознательно обусловлены стерео¬типами — социальными, культурными штампами из житейских историй