Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 2)

кому упражнения, которые он проделывает через

обучение, могли бы быть нечто как самоцель. Это упражненье (Ьben) есть ведь

в действительности работа над Духовно-Душевным, именно, над собственным

астральным телом. И можно „чувствовать', также когда „ничего не

видят': „я работаю Духовно-Душевно'. Только если заранее делают себе

некое определенное мнение, что собственно желают „видеть', тогда не

будут иметь это чувство. Тогда будут считать за ничто то, что в

действительности есть нечто неизмеримо полно-значимо. Должно утонченно

(subtil) внимать всему, что переживают во время упражненья и что является

так основательно-отличным от всех переживаний в чувственном мире. Тогда уже

заметят, что в свое астральное тело врабатываются не как в некую

безразличную субстанцию, но что в таковом живет полностью другой Мир, о

котором через жизнь чувств ничего не знают. Высшие существа действуют на

астральное тело, как физически-чувственный внешний мир действует на

физическое тело. И „наталкиваются' на высшую жизнь в собственном

астральном теле, если только не замыкают себя перед ней. Если некто всегда

опять и опять воображает себе, это восприятие должно бы выглядеть так или

эдак; и потому что он это не видит, что он себе воображает что он должен бы

видеть, то он говорит: „я ничего не вижу'.

Кто, однако, усвоит себе правильную настроенность напротив упражненья

обучения, тот будет в таком упражненьи все больше иметь нечто, что он любит

ради него самого. Тогда, однако, он знает, что он через упражненье само

стоит в Духовно-Душевном мире и ждет в терпении и смирении того, что

получится дальше. Такая настроенность в Духовном ученике может лучше всего

прийти к сознанию в следующих словах: „Я желаю сделать все, что

соразмерно мне как упражнения, и я знаю, что в соответствующее время ко мне

придет столько, сколько мне важно. Я не требую это нетерпеливо; делаю себя,

однако, всегда готовым, чтобы принять это'. Против этого непозволительно

также возразить: „Духовный ученик должен, итак, бродить во тьме в

течение возможно неизмеримо долгого времени; ибо то, что он есть в своем

упражнении на верном пути, может показаться ему только когда успех есть

здесь'. Одако это не есть так, что только успех может принести распознание

правильности упражнения. Если ученик ставит себя правильно к упражнению,

тогда дает ему удовлетворение, которое он имеет через само упражненье,

ясность, что он делает нечто правильное, не только успех. Правильно

упражняться в области Духовного обучения, связывает себя именно с

удовлетворением, которое есть не голое удовлетворение, но познание. Именно

познание: я делаю нечто, о чем я вижу, что оно несет меня вперед в

правильной линии. Каждый Духовный ученик может такое познание иметь в любой

момент, если только он утонченно внимателен своим переживаниям. Если он это

внимание не применяет, тогда он именно проходит мимо переживаний, как некий

погруженный в мысли пешеход, который не видит деревьев по обеим сторонам

пути, хотя он их увидел бы, если он направил бы на них внимательный взгляд.

- Полностью не желательно, что наступление другого результата, чем есть тот,

который всегда получается в упражненьи, будет ускорен. Ибо это легко могло

бы быть только самой малой частью того, что собственно должно было бы

наступить. В отношении Духовного развития часто некий частичный успех есть

основание сильной задержки полного успеха. Движение среди таких форм

Духовной жизни, как они соответствуют частичному успеху, притупляет влияния

сил, которые ведут к более высоким пунктам развития. И выигрыш, который

достигают через то, что все же „заглянули в Духовный мир', есть только

кажущийся; ибо такое 'заглядывание' может доставлять не истину, но только

обманчивые образы.

*

Духовно-Душевные органы, цветки лотоса, образуют себя так, что они

сверх-чувственному познанию у находящегося в Духовном обучении человека,

являются как бы вблизи определенных физических телесных органов. Из ряда

этих Душевных органов могут быть названы: таковой, что будет прочувствован

как бы в близи середины между бровей (Augenbrauenmitte) (так называемый

двух-лепестковый цветок лотоса), таковой в области гортани (Kehlkopfes)