Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 2)

возникла

вторая, после Индийской, великая культурная временная эпоха

после-Атлантического развития. Народы этой второй временной эпохи имели

другие задания, чем Индийские. Их устремления и наклонности были обращены не

только сверх-чувственному Миру; они были предрасположены для

физически-чувственного мира. Они любовно завоевывали Землю. Они оценили то,

что может человек себе приобрести на таковой и что он через ее силы может

завоевать. То, что они совершили, как воинственный народ и также что они

изобретали как средства, чтобы отвоевать у Земли ее богатства, находятся в

совместной связи с этой особенностью их существа. У них не имелось

опасности, что они через свою тоску по сверх-чувственному могли бы полностью

отвратиться от 'иллюзии' физически-чувственного, но скорее такая, что они

через их чувство для такового могли бы полностью утратить Душевную

совместную связь со сверх-чувственным Миром. Также места Оракулов, которые

пресадили себя сюда из древней Атлантической области, носили в своем роде

общий характер народа. Из сил, которые однажды могли были быть усвоены через

переживания сверх-чувственного Мира и которыми в известных низших формах еще

могли господствовать, лелеялось то, что явления природы направляет так, что

они служат личным интересам человека. Этот древний народ имел еще большую

власть в господствовании такими силами природы, которые позднее увели себя

из-под влияния человеческой воли. Хранители Оракулов повелевали над

внутренними силами, которые стояли в совместной связи с Огнем и другими

элементами. Можно назвать их магами. То, что они сохранили себе от

сверх-чувственного познания и сверх-чувственных сил из древних времен, было

все-таки слабо в отношении к тому, что мог человек в пра-отдаленном прошлом.

Но это приняло, однако, все формы, от благородных искусств, которые имели во

взоре только человеческое благо, вплоть до самых развращенных отправлений. В

этих людях властвовала Люциферическая сущность особым образом. Она принесла

их в совместную связь со всем, что отклоняет человека от намерений тех

высоких существ, которые, без Люциферического вторжения, одни вели бы вперед

развитие человечества. Также те члены этого народа, которые еще были одарены

остатками древнего ясновидческого состояния, выше изложенного состояния

между бодрствованием и сном, чувствовали себя очень влекомыми к низшим

существам Духовного мира. Этому народу должно было быть дано Духовное

побуждение, которое противодействовало этому характерному качеству. Ему было

дано, из того же самого источника, из которого также приходила

древне-Индийская Духовная жизнь, от хранителя тайн Солнечного Оракула, некое

водительство.

Вождь пра-Персидской Духовной культуры, который был дан тем хранителем

Солнечного Оракула, тому, в речи стоящему народу, может быть обозначен тем

же именем, которое известно истории как Заратустра (Zarathustra) или

Зороастр (Zoroaster). Только должно быть подчеркнуто, что здесь

подразумеваемая личность принадлежит ко много более раннему времени, чем

есть то, в которое история устанавливает носителя этого имени. Однако

главное приходится здесь не на внешнее историческое наследование, но на

Духовную науку. И кто при носителе имени Заратустры должен думать о неком

более позднем времени, тот может искать созвучие с Духовной наукой в том,

что он представит себе одного последователя первого великого Заратустра,

который принял его имя и действовал в смысле его учения. - Побуждение,

которое Заратустра должен был дать своему народу, состояло в том, что он

указал на то, как чувственно-физический мир не есть только без-Духовное,

которое выступает напротив человеку, когда он отдает себя исключающему

влиянию Люциферического существа. Этому существу человек обязан своей личной

самостоятельностью и своим чувством свободы. Оно должно, однако, в нем

действовать в созвучии с противоположным Духовным существом. У

пра-Персидского народа главное приходилось на то, чтобы сохранить чувство

живым для этого Духовного существа. Через свою склонность к

чувственно-физическому миру ему грозило полное слияние с Люциферическим

существом. Заратустра, теперь, получил от хранителя Солнечного Оракула такое