Рудольф Штайнер

Очерк Тайноведения (Часть 2)

посвящения, которая вела к откровению того

Духовного мира, которую Ариман удерживал закрытой. Стоящие за мощами

природы, Духовные власти раскрывались здесь. В мифологиях Европейских

народов содержатся остатки того, что посвященные этих Мистерий могли

возвещать людям. Только содержат эти мифологии все-таки также другую тайну,

однако в менее совершенном облике, чем это имели Южные и Восточные Мистерии.

Сверх-человеческие существа были известны также в Европе. Однако их видели в

постоянной борьбе с соратниками Люцифера. И возвещали хотя Бога Света;

однако в таком облике, что о таковом невозможно было сказать, что он победит

Люцифера. Зато, однако, также в эти Мистерии светил будущий облик Христа. О

нем возвещалось, что его царство сменит царство того другого Бога Света.

(Все саги о сумерках Богов и аналогичные имеют свой пра-источник из этого

познания Мистерий Европы.) Из этих влияний возник Душевный раскол в человеке

пятой культурной эпохи, который в настоящее время еще продолжается и

показывает себя в самых разнообразнейших проявлениях жизни. Душа сохранила с

древних времен тягу к Духовному не так сильно, чтобы она могла твердо

удерживать совместную связь между Духовным и чувственным миром. Она

сохранила ее только как тягу чувства и ощущения, а не как непосредственное

созерцание сверх-чувственного Мира. Напротив, взор человека все больше был

направлен на чувственный мир и его овладение. И в последнее Атлантическое

время пробудившиеся силы рассудка, все силы в человеке, чей инструмент есть

физический мозг, были образованы направленно на чувственный мир, его

познание и овладение. Два мира развили себя определенным образом в

человеческой груди. Один обращен к чувственно-физическому бытию, другой

восприимчив для откровения Духовного, чтобы проникнуть таковой чувством и

ощущением, однако без созерцания. Задатки этого Душевного раскола уже

имелись, когда учение Христа влилось в области Европы. Принимали это

возвещение о Духе в сердца, с этим проникали ощущение и чувство, не могли,

однако, перекинуть мост к тому, что разузнавал, направленный на чувства

рассудок в физически-чувственном бытии. Что сегодня знают как

противоположность внешней науки и Духовного познания, есть только одно

последствие этого факта. Христианская мистика (Экхарта, Таулера и так далее

Eckharts, Taulers usw.) есть результат проникновения чувства и ощущения

Христианством. Только на чувственный мир направленная наука и ее результаты

в жизни есть последствия другой стороны Душевных задатков. И достижения на

поле внешней материальной культуры должно быть полностью обязано этому

разделению задатков. Тем, что те способности человека, которые свой

инструмент имеют в мозгу, односторонне прикладывались физической жизни,

могли они прийти к такому возвышению, которое делало возможным современную

науку, технику и так далее. И только у народов Европы мог располагаться

пра-источник этой материальной культуры. Ибо они есть те последователи

Атлантических предков, которые тягу для физическо-чувственного мира только

тогда образовали в способности, когда она достигла известной зрелости.

Прежде позволяли они ей дремать и жили частями наследий Атлантического

ясновидения и сообщениями своих посвященных. В то время как внешне Духовная

культура предавала себя только этим влияниям, созревало медленно чувство для

материального овладения Мира.

Однако возвещает себя в настоящее время уже утренняя заря шестого

после-Атлантического культурного периода. Ибо то, что в развитии

человечества должно в известное время возникнуть, это созревает медленно в

предшествующее время. Что в настоящее время уже может развить себя в

начинаниях, это есть нахождение нити, которая соединяет две стороны в груди

человека, материальную культуру и жизнь в Духовном мире. К этому необходимо,

чтобы с одной стороны были поняты результаты Духовного созерцания и чтобы с

другой в наблюдениях и переживаниях чувственного мира были познаны

откровения Духа. Шестая культурная эпоха принесет гармонию между обеими к

полному развитию. С этим продвигается рассмотрение этой книги вплоть до

некого пункта, где оно от некого воззрения (Ausblick) в прошлое может

перейти к некому таковому в будущее. Однако это лучше, если этому воззрению