Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

в состоянии значительно изменить людей и непременно должно улучшить их и даже

создать между ними равенство. Путем повторения это уверение сделалось одним из

самых непоколебимых догматов демократии, и в настоящее время так же трудно

касаться его, как некогда было трудно касаться догматов церкви.

Но относительно этого пункта, как и относительно многих других, демократические

идеи оказались в полном разногласии с данными психологии и опыта. Многие

знаменитые философы, в том числе Герберт Спенсер, без труда доказали, что

образование не делает человека ни более нравственным, ни более счастливым и не

изменяет ни его инстинктов, ни его наследственных страстей, а иногда даже, если

только оно дурно направлено, причиняет более вреда, нежели пользы. Статистики

подтвердили этот взгляд, показав нам, что преступность увеличивается вместе с

обобщением образования или, по крайней мере, с обобщением известного рода

образования. В недавнем своем труде Адольф Гилльо указывает, что в настоящее

время на 1000 необразованных преступников приходится 3000 образованных, и в

промежуток 50 лет количество преступников возросло с 227 на 100000 жителей до

552 и, следовательно, увеличилась на 143%.

Без сомнения, никто не станет отрицать, что правильно направленное образование

может дать очень полезные практические результаты, если не в смысле повышения

нравственности, то, во всяком случае, в смысле развития профессиональных

способностей. К сожалению, латинские народы, особенно в течение последних 25

лет, основали свои образовательные системы на совершенно ложных принципах и,

несмотря на слова самых знаменитых людей, таких как Брюль, Фюстель де Куланж,

Тэн и др., они продолжают настаивать на своих печальных заблуждениях. Я указал

уже в одной из своих прежних работ( Психология воспитания (СПб. 1910). Эту же

идею Лебон развивает в книге Психология социализма . (Прим.ред.).), как наша

современная воспитательная система превращает во врагов общества тех, кто

получил это воспитание, и как она подготавливает последователей самых худших

видов социализма.

Главная опасность этой воспитательной системы, вполне справедливо именуемой

латинской системой, заключается в том, что она опирается на то основное

психологическое заблуждение, будто заучиванием наизусть учебников развивается

ум. Исходя из такого убеждения, заставляют учить как можно больше, и от

начальной школы до получения ученой степени молодой человек только и делает, что

заучивает книги, причем ни его способность к рассуждению, ни его инициатива

нисколько не упражняются. Все учение заключается для него в том, чтобы отвечать

наизусть и слушаться. Учить уроки, - пишет один из бывших министров народного

просвещения, Жюль Симон, - знать наизусть грамматику или конспект, хорошенько

повторять и подражать - вот забавная воспитательная система, где всякое усилие

является лишь актом веры в непогрешимость учителя и ведет лишь к тому, чтобы нас

умалить и сделать беспомощными .

Если бы такое воспитание было только бесполезно, то можно было бы ограничиться

сожалением о несчастных детях, которым предпочитают преподавать генеалогию

сыновей Клотария, или историю борьбы Невстрии и Австрозии, или зоологические

классификации, вместо того, чтобы обучить их в первоначальной школе чему-нибудь

полезному. Но такая система воспитания представляет собой гораздо более

серьезную опасность: она внушает тому, кто ее получил, отвращение к условиям

своего общественного положения, так что крестьянин уже не желает более

оставаться крестьянином, и самый последний из буржуа не видит для своего сына

другой карьеры, кроме той, которую представляют должности, оплачиваемые

государством. Вместо того, чтобы подготавливать людей для жизни, школа готовит

их только к занятию общественных должностей, где можно достигнуть успеха, не

проявляя ни малейшей инициативы и не действуя самостоятельно. Внизу лестницы

такая воспитательная система создает целые армии недовольных своей судьбой

пролетариев, готовых к возмущению, вверху - легкомысленную буржуазию,

скептическую и легковерную, питающую суеверное доверие к провиденциальной силе

государства, против которого, однако, она постоянно фрондирует, и всегда

обвиняет правительство в своих собственных ошибках, хотя в то же время сама

решительно неспособна предпринять что бы то ни было без вмешательства власти.

Государство, производящее всех этих дипломированных господ, может использовать