Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

Если он успеет в этом, то цель его будет достигнута, и

двадцать томов речей, всегда придуманных потом, зачастую не стоят нескольких

удачных фраз, произнесенных в должную минуту и подействовавших на умы тех, кого

нужно было убедить.

Считаем лишним прибавлять здесь, что эта неспособность толпы правильно

рассуждать мешает ей критически относиться к чему-либо, т.е. отличать истину от

заблуждений и имеет определенное суждение о чем бы то ни было. Суждения толпы

всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего обсуждения. Но

как много есть людей, которые не возвышаются в данном случае над уровнем толпы!

Легкость, с которой распространяются иногда известные мнения, именно и зависит

от того, что большинство людей не в состоянии составить себе частное мнение,

основывающееся на собственных рассуждениях.

§3. ВООБРАЖЕНИЕ ТОЛПЫ Как у всех существ, неспособных к рассуждению,

воспроизводительная способность воображения толпы очень развита, очень

деятельна, и очень восприимчива к впечатлениям. Вызванные в уме толпы

каким-нибудь лицом образы, представление о каком-нибудь событии или случае по

своей живости почти равняются реальным образам. Толпа до некоторой степени

напоминает спящего, рассудок которого временно бездействует и в уме которого

возникают образы чрезвычайно живые, но эти образы скоро рассеялись бы, если бы

их можно было подчинить размышлению. Для толпы, неспособной ни к размышлению, ни

к рассуждению, не существует поэтому ничего невероятного, а ведь невероятное-то

всегда и поражает всего сильнее.

Вот почему толпа поражается больше всего чудесной и легендарной стороной

событий. Подвергая анализу какую-нибудь цивилизацию, мы видим, что в

действительности настоящей ее опорой является чудесное и легендарное. В истории

кажущееся всегда играло более важную роль, нежели действительное, и нереальное

всегда преобладает в ней над реальным,

Толпа, способная мыслить только образами, восприимчива только к образам. Только

образы могут увлечь ее или породить в ней ужас и сделаться двигателями ее

поступков.

Театральные представления, где образы представляются толпе в самой явственной

форме, всегда имеют на нее огромное влияние. Хлеб и зрелища некогда составляли

для римской черни идеал счастья, и она больше ничего не требовала. Века прошли,

но этот идеал мало изменился. Ничто так не действует на воображение толпы всех

категорий, как театральные представления. Вся зрительная зала испытывает одни и

те же эмоции, и если они не превращаются немедленно в действия, то это потому

что даже самый бессознательный из зрителей не может не знать в данном случае,

что он - жертва иллюзии и что он смеялся и плакал над воображаемыми, а не

истинными приключениями. Иногда, впрочем, внушенные образами чувства бывают так

сильны, что стремятся, подобно обыкновенным внушениям, выразиться в действиях.

Много раз уже цитировалась история одного народного театра, где всегда игрались

на сцене лишь одни только мрачные драмы. Актер, изображавший изменника,

подвергался постоянной опасности при выходе из театра, и его должны были

охранять, так как зрители, возмущенные его воображаемыми преступлениями, готовы

были растерзать его. Я полагаю, что это может служить одним из самых

замечательных указаний умственного состояния толпы и того в особенности, как

легко она поддается внушению. Нереальное действует на нее почти так же, как и

реальное, и она имеет явную склонность не отличать их друг от друга.

Могущество победителей и сила государств именно-то и основываются на народном

воображении. Толпу увлекают за собой, действуя главным образом на ее

воображение. Все великие исторические события - буддизм, христианство, исламизм,

реформа и революция и угрожающее в наши дни нашествие социализма - являются

непосредственным или отдаленным последствием сильных впечатлений, произведенных

на воображение толпы. Таким образом, все государственные люди всех веков и

стран, включая сюда и абсолютных деспотов, всегда смотрели на народное

воображение, как на основу своего могущества, и никогда не решались действовать

наперекор ему. Представившись католиком, - сказал Наполеон в государственном

совете, - я мог окончить вандейскую войну; представившись мусульманином, я

укрепился в Египте, а представившись ультрамонтаном, (Т.е. иезуитом.

(Прим.ред.).) я привлек на свою сторону итальянских патеров. Если бы мне нужно