Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

железной дороге, который ест

беззаботно свою натертую чесноком корку хлеба, может быть бесконечно счастливее

миллионера, осаждаемого заботами. Развитие цивилизации, к несчастью, создало у

современного человека массу потребностей, не давая ему средств для их

удовлетворения, и произвело таким образом всеобщее недовольство в душах.

Цивилизация, несомненно, - мать прогресса, но она также мать социализма и

анархии, этих грозных выражений отчаяния масс, которых уже не поддерживает

никакая религия. Сравните беспокойного, лихорадочного, недовольного своей

участью европейца с жителем Востока, всегда счастливым своей судьбой. Чем они

отличаются, как не своим душевным состоянием? Изменяется народ, когда меняется

его способ понимания, а следовательно, мышления и действия. Найти средства для

создания душевного состояния, делающего человека счастливым, - вот чего прежде

всего должно искать общество под страхом лишиться своего существования. Все до

сих пор основанные общества находили поддержку в идеале, способном подчинить

души, и они всегда исчезали, когда идеал переставал оказывать на них свое

действие. Одна из крупных ошибок современного века - вера в то, что человеческая

душа может находить счастье только во внешних вещах. Оно в нас самих, созданное

нами самими, но почти никогда - вне нас самих. Уничтожив идеалы старых веков, мы

теперь замечаем, что невозможно без них жить и что под страхом неминуемой гибели

нужно разрешить загадку замены их новыми. Истинные благодетели человечества,

заслуживающие, чтобы признательные народы воздвигали им колоссальные золотые

статуи, - те сильные чародеи, творцы идеалов, которых человечество иногда

производит, но производит так редко. Над потоком бессмысленных явлений,

единственных реальностей, которые человек может познать, над холодным и мертвым

механизмом мира они вызвали появление сильных и примиряющих химер, закрывающих

человеку темные стороны его судьбы и создающих для него очаровательные жилища

мечты и надежды.

Ставя себя исключительно на политическую точку зрения, можно заметить, что и там

влияние религиозных верований огромно. Непреодолимую их силу образует то, что

они составляют единственный фактор, который может моментально дать какому-нибудь

народу полную общность интересов, чувств и мыслей. Религиозный дух заменяет,

таким образом, сразу постепенные наследственные приобретения, необходимые для

образования национальной души. Народ, поглощенный каким-нибудь верованием, не

меняет, конечно, душевного склада, но все его способности обращены к одной цели:

к торжеству его религии, и в силу одного этого мощь его становится страшной.

Только в религиозные эпохи моментально преобразившиеся народы совершают те

неимоверные усилия, кладут основание тем империям, которые удивляют историю.

Таким образом несколько арабских племен, объединенных мыслью о Магомете,

завоевали в несколько лет нации, не знавшие даже их названий, и основали свою

громадную империю. Не качество веры надо иметь в виду, но степень власти, какую

она имеет над душами. Пусть призываемый бог будет Молох или какое-нибудь другое,

еще более варварское, божество, это неважно. Слишком терпимые и слишком кроткие

боги не дают никакой власти своим поклонникам. Последователи сурового Магомета

господствовали долго над большей частью мира и страшны еще теперь; последователи

мирного Будды никогда не основали ничего продолжительного и уже забыты историей.

Итак, религиозный дух .играл главную политическую роль в существовании народов.

Конечно, боги не бессмертны, но религиозный дух вечен. Усыпленный на время, он

пробуждается, лишь только создана новая религия. Он позволил век тому назад

Франции победоносно устоять против вооруженной Европы. Мир лишний раз видел, что

может религиозный дух; ибо тогда в самом деле основывалась новая религия,

которая воодушевила своим дыханием весь народ. Божества, которые только что

успели родиться, были слишком хрупки, чтобы быть в состоянии просуществовать

долго; но пока они существовали, они пользовались неограниченной властью.

Власть преобразовывать души, которой обладают религии, впрочем, довольно

эфемерна. Редко верования сохраняются в течение более или менее долгого времени

в той степени интенсивности, какая способна совершенно изменить характер.

Сновидение в конце концов начинает бледнеть, гипнотизированный понемногу

просыпается, и старый фон характера появляется снова'