Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

своих пятьдесят первых агрономов, то нация стала бы телом без души, она была бы

обезглавлена. Но если бы ей пришлось, напротив, потерять весь свой служебный

персонал, то это событие опечалило бы французов, потому что они добры, но для

страны от этого был бы очень небольшой ущерб .

С успехами цивилизации дифференциация между крайними слоями населения быстро

возрастает; она даже стремится возрастать в геометрической прогрессии. Итак,

если бы известные влияния наследственности не положили этому преграды, то с

течением времени высшие слои какого-нибудь народа удалились бы в умственном

отношении от низших на такое же большое расстояние, какое отделяет негра от

белого, или даже негра от обезьяны.

Но многие причины препятствуют тому, чтобы эта интеллектуальная дифференциация

социальных слоев, становясь значительной, совершалась с той быстротой, какую

можно было бы допустить теоретически. Во-первых, в действительности

дифференциация простирается только на ум, мало или вовсе не задевая характера; а

мы знаем, что характер, а не ум, играет главную роль в политической жизни

народов. Во-вторых, массы стремятся в настоящее время своей организацией и

дисциплиной стать всемогущими.

Кроме двух только что изложенных причин, чисто искусственных, потому что они

вытекают из условий цивилизации, способных разнообразиться, есть еще значительно

более важная (потому что она - непреоборимый закон природы), которая всегда

будет мешать отборной части нации дифференцироваться слишком быстро в

интеллектуальном отношении от низших слоев. Рядом с искусственными условиями

цивилизации, которые все более и более стремятся дифференцировать людей одной и

той же расы, существуют в действительности устойчивые законы наследственности,

которые стремятся уничтожить или приводить к среднему индивидов, слишком явно

стоящих выше ее. Уже древние наблюдения, приводимые всеми авторами трудов о

наследственности, доказали, что потомки выдающихся по уму семейств рано или

поздно, чаще всего рано, претерпевают вырождения, имеющие тенденцию их

совершенно уничтожить. Большое интеллектуальное превосходство получается лишь

под условием оставления за собой только вырождающихся. В действительности

верхушка социальной пирамиды, о которой я говорил выше, может существовать

только под условием постоянного заимствования своих продуктивных сил у

элементов, помещающихся под нею. Если собрать на уединенном острове всех

индивидов, составляющих этот цвет, то можно образовать путем их скрещиваний

расу, пораженную всевозможными формами вырождения и, следовательно, осужденную

на скорое исчезновение. Большие интеллектуальные превосходства можно сравнивать

с ботаническими уродливостями, созданными искусством садовника. Предоставленные

самим себе, они вымирают или возвращаются к среднему типу вида, который один и

есть всемогущий, потому что он представляет длинный ряд предков.

Итак, все более и более дифференцируясь в течение веков, индивиды какой-нибудь

расы постоянно стремятся вращаться вокруг среднего типа этой расы, не будучи в

состоянии удалиться от него надолго. К этому-то среднему типу, который

возвышается очень медленно, принадлежит значительное большинство членов

известной нации. Этот основной остов покрыт, по крайней мере, у высших народов,

очень тонким слоем выдающихся умов, важным с точки зрения цивилизации, но не

имеющим никакого значения с точки зрения расы. Беспрестанно уничтожаясь, он

беспрестанно обновляется за счет среднего слоя, который один изменяется, только

очень медленно, потому что малейшие изменения, чтобы стать прочными, должны

накапливаться наследственно в том же направлении в продолжение многих веков. В

действительности только наследственным накоплением усовершенствований,

приобретенных средними слоями, а не возвышенными умами (потому что гений не

передается) образовались те прогрессивные дифференциации, которые постепенно

возвысили уровень некоторых рас и вырыли пропасть между этими расами и народами,

не сумевшими прогрессировать.

Уже несколько лет тому назад, опираясь на чисто анатомические исследования, я

пришел, к идеям, изложенным мною выше, относительно дифференциации индивидов и

рас, и для оправдания которых я ссылался теперь только на психологические

доводы. Так как двоякого рода исследования приводят к одним и тем же

результатам, я позволю себе напомнить некоторые из выводов моего первого труда*.