Ричард Бах

Дар тому, кто рождён летать (Часть 1)

подвесной бак, и еще двести футов он волочился по земле хвостом вперед, Джекобс тут же выскочил из кабины, забыв даже убрать газ в двигателе.

Ещё через секунду самолёт охватило яркое свирепое пламя. Всё это наблюдал со стороны Хендрик. С гибелью этого самолёта пал рекорд, который поставила 167-я эскадрилья. До сих пор ни одно другое лётное подразделение в Европе не могло похвастать полным отсутствием аварий.

Комиссия, расследовавшая происшествие, обвинила лейтенанта Джекобса в том, что он позволил самолёту уйти с полосы и не убрал до нуля газ, из-за чего работающий двигатель вызвал возгорание. Если бы он не забыл, как самый неопытный пилот, остановить двигатель, самолёт остался бы цел и ещё смог бы летать.

Это решение не пользовалось особой популярностью в 167-й Тактической Истребительной Эскадрилье, но причиной гибели самолёта была признана ошибка пилота. Хендрик рассказал о коте, и по эскадрилье разнесся приказ — не писаный, но вполне официальный — больше к персидскому коту не приближаться ни на шаг.

С этого момента о Коте вспоминали редко. Но иногда, когда молодому лейтенанту доводилось сажать захворавший самолёт, да ещё при плохой погоде, он спрашивал диспетчера: — Кот есть? — И диспетчер, отыскав взглядом фигуру серого перса у взлетной полосы, брал микрофон и отвечал: — Да, он здесь. — И самолёт приземлялся.

Зима продолжалась. Молодые пилоты становились старше, набирались опыта. И, по мере того, как неделя проходила за неделей, Кота видели у полосы всё реже и реже. Норм Томпсон посадил самолёт, все стекла кабины которого были сплошь покрыты льдом.

Кот не ждал его рядом с посадочной полосой, но Томпсон профессионально посадил самолёт вслепую, и всё благодаря тренировке и опыту. Он вслепую коснулся полосы, а затем, отстрелив фонарь, чтобы видеть, затормозил и остановился, как ни в чем не бывало.

Джек Виллис, у которого на счету теперь было сто тридцать часов налета в F-84, вернулся на базу в тяжело поврежденном рикошетом самолёте, после того, как он атаковал с минимальной высоты учебную цель, расположенную на твердых скальных породах.

Он приземлился аккуратно, хотя Кота нигде не было видно. Последний раз Кот появился возле полосы в марте. В переделку снова угодил Джекобс. Он передал по радио, что у него падает давление масла и что он пытается его поднять до нормы.

Облака были на значительной высоте — три тысячи футов. Он по радару вышел на базу и опустился ниже облачного слоя, передал, что видит полосу.

Майор Роберт Райдер примчался к диспетчерской на своем служебном автомобиле, когда до него долетело известие об этом происшествии. Вот оно, подумал он. Мне придется увидеть как Джекобс погибнет. Он закрыл за собой стеклянную дверь диспетчерской как раз в тот момент, когда пилот спросил:

— Кот там внизу есть?

Райдер взял бинокль и пробежался взглядом по краю взлетной полосы. Перс спокойно сидел и ждал.

— Кот здесь, — серьёзно сказал командир эскадрильи диспетчеру, и тот не менее серьёзно передал эту информацию Джекобсу.

— Давление масла на нуле, — сказал пилот, просто констатируя факт, а затем: — Двигатель отказал, штурвал заблокирован. Попробую перевести его на аварийный гидравлический насос. — Прошла секунда, другая, и в эфире раздалось: — Не выходит. Я покидаю самолёт.

— Он развернул самолёт в направлении обширного лесного массива и катапультировался. Двумя минутами позже он растянулся на промёрзшем перепаханном поле, и парашют, словно усталая бабочка, накрыл его сверху.

Позже комиссия установит, что у самолёта, который врезался в землю, полностью отказали обе гидравлические системы. Аварийный гидравлический насос вышел из строя ещё до столкновения с землей, и самолёт потерпел крушение в совершенно неуправляемом состоянии.

Потом Джекобса похвалят за его решение не сажать поврежденный самолёт. Но всё это будет потом. А пока, в тот момент, когда парашют Джекобса скрылся за невысоким холмом, Райдер опустил бинокль и посмотрел через него на серого персидского кота, который вдруг встал и роскошно потянулся, цепляясь когтями за промерзшую землю.

Он заметил, что на теле у кота была отметина. На его левом боку от плеча до рёбер тянулся широкий белый шрам, которого не мог скрыть серый бойцовский мех. Голова кота величественно повернулась и янтарные глаза уставились прямо на командира 167-й Тактической Истребительной Эскадрильи.