Михаэль Лайтман

Суть науки Каббала. Том 1.

там находиться. А представить себе, что будешь там жить — просто невероятно. Нас не устраивают условия жизни. Поговори с человеком, который там живет — он считает, что все нормально, что это обычные условия, даже, лучше, чем у нас, может быть.

Мы настолько ограничены в своем определении, какими должны быть условия жизни, что, даже находясь в нашем мире, практически в одной среде, в том же периоде времени, мы никак не можем определить и оценить их относительно себя. А тем более, это трудно, если люди не просто немного меняют свой взгляд, а производят полную переоценку ценностей.

Мир раньше предпочитал одни ценности, теперь он постепенно меняется и будет предпочитать другие ценности. Что значит «война и мир»? Сейчас предпочитают войну, затем предпочитают мир. И так далее. Но это все происходит в рамках обычной жизни.

А если наши ценности изменятся настолько, что мы начнем ощущать ценность, находящуюся вне нашего мира, выше него — связь с Творцом, нахождение в контакте с Ним, «Двекут» (слияние с Ним), и это станет самой главной ценностью в мире?

Тогда все остальные категории, ценности, будут восприниматься нами только относительно новой системы отсчета, и мир обретет совершенно другую картину. Потому что картина мира строится из векторов нашего отношения к каждому явлению, из того свойства, действия, качества, которые мы ощущаем.

Мы не ощущаем что то объективно, а ощущаем только свое отношение к одному, другому, третьему. И вот из векторов моего отношения к действительности строится картина мира. На кончиках этих векторов и находится тот экран, на котором я схватываю картину мира, я схватываю ее чувственно относительно себя, согласно моему отношению ко всему тому, что, якобы, меня окружает. Якобы!

Если мы говорим о людях, которые не просто изменились, а как бы, переселились из одной страны в другую, получили другую ментальность, другое воспитание или перешли в другую эпоху, — то их картина мира (у тех, кто будет жить в последнем поколении) будет отличаться от нашей кардинально.

Потому что переворот — абсолютный, совершенно другая оценка любых поступков, любых желаний, мыслей человека. Они все определяются относительно совершенно других базисных определений, то есть пользой «для общества», вместо пользы «для себя».

Как я сейчас оцениваю окружающих: смотри, какой везучий — выиграл миллион, сколько заработал, а Шварцнегер — какой он известный, богатый… Но вот я начинаю все оценивать совершенно по другим принципам, я строю вокруг себя совершенно другие системы — не только воспитания, а даже времяпрепровождения, общения. Они все будут устроены совершенно по другому.

Сегодня нас интересуют конкурсы красоты, олимпиады, наличие все лучших и лучших товаров потребления. Мир находится совершенно в другой программе, в другой мысли, в другой формуле своего развития и общения, чем должно быть.

Представьте себе на минутку, что все это надо вывернуть наизнанку. У нас будут другие заводы, другие предприятия, очевидно, наши общественные учреждения, магазины будут работать на другом принципе — все будет совершенно по другому. И это будет определяться нашим отношением.

Как мы можем подойти к понятию, означающему «исправленное общество»?

В первую очередь, каждому следует отчетливо понять и объяснить своему ближайшему окружению, что мир в обществе, — а это мир в государстве и мир на планете — абсолютно взаимосвязаны, взаимозависимы. А пока законы общества не удовлетворяют всех, и остается меньшинство, недовольное управлением государства, оно выходит из под власти государства и требует смены правительства.

Возвращаясь к источнику, к силам, которые приводят к этапу последнего поколения, мы должны помнить, что к последнему поколению можно прийти только из осознания зла. Любое динамически развивающееся явление построено на законе отрицание отрицания: до тех пор, пока предыдущее, то есть мое нынешнее состояние, не будет мне казаться абсолютно вредным, я из него выйти и сменить его не смогу.

И я не могу просто сидеть и ждать. Если я хочу из него выйти, я должен оценить его, как зло. Как правило, мы желаем это сделать не с той целью, чтобы зло раскрылось во мне и заставило меня бежать куда то и чего то искать, — в таком случае я не знаю, к чему я бегу. Человечество всегда бежит от такого зла, которое раскрывается в нем, но бежит не к лучшим состояниям, потому что не выявляет их для себя и не знает к чему бежать.